а лес такой загадочный песня
Загадочный лес
Но нам всем оставалось только верить,
Что нас минует злая участь та,
И, правда, до сих пор спасались:
В блиндаж не попадала ни одна.
Но сколько можно тяжко так мотаться?
В блиндаж, потом отбой, обратно в дом,
А в блиндаже ведь вечно жить не будешь,
Там стоя помещаешься с трудом.
Будь проклята такая невезуха,
Из города нам снова уходить,
Ежу понятно, просто невозможно
Ночами под такой бомбёжкой жить.
Хоть в город мы недавно возвратились,
Пришлось его, грустя, покинуть вновь,
На сей раз недалёко в тихий хутор,
В него перебираться нам пришлось.
Так хутор – это вовсе не деревня,
Всего стояло, может, хаток шесть,
Спиной стояли, помню, к краю леса,
А окнами глядели прямо в степь.
Тут рядом с рыбой речка – невеличка,
На берегу ракиты, тополя,
И если б близко не было фашистов,
То это, в общем, райская земля.
А лес был полон всяческих загадок,
Ходил в него я раз, другой,
Но только сунусь в чащу от опушки,
Наперерез с винтовкой часовой.
Стоит с ружьём и дальше не пускает:
«Чеши отсель, пацан, покуда цел,
А то, дождёшься, малый, ненароком,
Возьму тебя винтовкой на прицел».
Так что же, не пускают, ну и ладно,
На речке, на лугу найду дела,
Раз не пускают, значит так и надо,
Ведь близко фронт, а там идёт война.
На хуторе я с бабушкой остался,
А в городе работает дедок,
Он только в выходной к нам выбирался,
В другие дни нас навестить не мог.
Но я отвлёкся, мы вернёмся к лесу.
Там было почти тихо только днём,
А ночью беспрерывное движенье,
Что за движенье, сами не поймём.
И если мы вопрос и задавали,
То только так, из любопытства, вскользь,
Но фрицы что – то, видимо узнали,
А, может, просто им гадать пришлось.
Ведь на дворе в ту пору было лето
Июля сорок третьего, тогда
Фашисты не летали очень нагло,
Как раньше, в предыдущие года.
Теперь они летали больше ночью,
А если днём летят, то им капут,
Сейчас же в воздух поднимались «ЯКИ»,
Те быстро их к порядку призовут.
А как узнать им, что в лесу творится?
Ведь не напрасным был их интерес!
Разведку не пошлёшь, не доберётся,
Загадка это просто, а не лес.
И вот они додумались, и ночью,
Над лесом и над нашим хуторком,
Навешали гирляндами ракеты
И осветили всё, как будто днём.
Какой был ужас! От такого страха
Я под хозяйское корыто влез,
И там дрожал, как на ветру листочек,
Которыми был полон этот лес.
А как спасаться хилому мальчишке,
Когда от страха леденеет кровь?
Тогда и взрослые теряют разум,
Кому такое пережить пришлось.
Но тут ракеты – фонари погасли,
Не вечен их светящийся запас,
И самолёты небо покидали,
Не сбросив ни единой бомбы в нас.
А что же лес ночной? Он снова ожил,
И жизнь пошла обычной чередой,
Как будто он на время притаился,
Когда нарушен был его покой.
А в том лесу, как мы потом узнали,
Большая сила спрятана была,
Там танки наши до поры скрывались,
Чтобы потом уничтожать врага.
И после этой очень страшной ночи,
Не видел я врагов над головой,
Всё кончилось в июле сорок третьем,
Мы были рядом с Курскою дугой.