автор философского произведения так говорил заратустра
3. 050. Фридрих Ницше, Так говорил Заратустра
3.050. Фридрих Ницше, Так говорил Заратустра
Фридрих Ницше
(1844—1900)
Немецкий писатель и философ Фридрих Ницше (1844—1900), апологет западной культуры и в то же время первый ее декадент и ниспровергатель, поэт-безумец, пророк, в котором было больше от лжепророка, прославился, прежде всего, своим философским трактатом, который многие специалисты склонны считать философским романом, — «Also sprach Zarathustra. Ein Buch f;r Alle und Keinen» — «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого» (1883—84). Сам автор называл его «симфонией».
«Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого»
(1883—1884)
Подходить к творчеству Ницше со здравым смыслом опасно — можно запросто его потерять и повторить судьбу самого философа. «Заратустру» как и «120 дней Содома» маркиза де Сада лучше держать подальше от глаз. Два этих романа, да еще, пожалуй, «Улисс» Джойса задали XIX и XX векам такого жару, что и в нынешний XXI этим жаром пышет, как из преисподней.
Этот роман о чем угодно, только не о любви, в т.ч. в христианском ее понимании. Да и сам писатель не раз выказывал свое отвращение к романам с однообразной любовной интригой, отдавая предпочтение другому человеческому чувству — дружбе. Правы те, кто утверждают, что «в текстах Ницше можно вычитать все, что угодно» — как у всякого пророка, того же Нострадамуса.
В 1881—1882 гг. на Ницше, по его собственному признанию, снизошли два «видения»: сначала мысль о «вечном возвращении», а потом и образ самого Заратустры.
Книга, включающая речи Заратустры, притчи, песни, создавалась урывками, но необыкновенно быстро: по десять дней на каждую из первых трех частей, хотя этому «чистому» писанию предшествовали года раздумий, да и вся работа заняла четыре года. К тому же, именно в это время философ тяжело пережил разрыв с дочерью петербургского генерала — Лу фон Саломэ, на которой хотел жениться, и «на вершине отчаяния» создал свое творение, рожденное «из его иллюзий о Лу». Лу, по мнению специалистов, и стала прообразом Заратустры.
Изданы эти части были в 1883—1884 гг. Ницше намеревался написать еще три части, но закончил только одну — четвертую. Она была написана в 1885 г. и вышла в свет в количестве 40 экз. Прочитали ее всего 7 человек — близкие знакомые, которым писатель раздал свое сочинение.
Многие исследователи принимают за авторизованный вариант книги первые три ее части, т.к. четвертая была включена в текст в 1892 г., без ведома Ницше. После смерти Ницше книга была опубликована в одном томе.
Заратустра (Заратуштра, Зороастр, Зардушт) — легендарный основатель персидской религии зороастризма, живший в VII—VI вв. до н.э. Образ пророка, могучего борца «светлых сил» идеально подходил для воплощения ницшеанской идеи «сверхчеловека», хотя Заратустра Ницше не имел к нему никакого отношения.
Перекличка с составителем священной книги зороастризма «Авесты» понадобилась философу, скорее всего, для того, чтобы подчеркнуть отличие «жизненной мудрости», проповедуемой его героем, от традиционных европейско-христианских норм и ценностей. Вся книга пронизана парафразами из Гомера, Аристотеля, М. Лютера, И.В. Гёте, Р. Вагнера и др., а также пародийными параллелями к Ветхому и Новому Заветам.
Что касается подзаголовка «Книга для всех и ни для кого», — не исключено, что в нем писатель указал на метафоричность произведения, которое не надо понимать буквально. А может, и провидел судьбу книги — ею действительно воспользовались все, кто мыслил себя «сверхчеловеком», но никто не воспринял так, как задумал автор. Впрочем, что он задумал, вряд ли мы уже узнаем. Посему не станем утруждать себя и читателя суесловием.
Роману можно было дать и другой подзаголовок — «Записки сумасшедшего». Во всяком случае, Л.Н. Толстой именно так оценил это сочинение в 1902 г.: «Являются бессвязные, самым пошлым образом бьющие на эффект писания одержимого манией величия, бойкого, но ограниченного и ненормального немца… Все так называемое образованное человечество восхищается бредом г-на Ничше, оспаривает и разъясняет его, и сочинения его печатаются на всех языках в бесчисленном количестве экземпляров».
Заслуживает внимание тот факт, что два года спустя после кончины философа его «бред» стал достоянием всего человечества. При этом настоящее сумасшествие автора придало его роману немалый, хотя и трагический вес.
Итак, фабула. В 30 лет Заратустра ушел в горы, где 10 лет провел в отшельничестве. Затем спустился в долину и, встретив святого старца, поразился что тот «в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог мертв».
Придя в город, Заратустра стал учить народ о сверхчеловеке. Однако народ больше привлекало зрелище плясуна на канате, который упал с него и разбился. «Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной», — изрек Заратустра и понес труп плясуна с собой, но потом решил, что мертвого лучше оставить в дупле.
Это внешняя канва начальных событий, насыщенных самыми разными мыслями и речами героя — «О трех превращениях», «О кафедрах добродетели», «О потусторонниках» и т.д. — всего 22 главки, заканчивающихся словами «Так говорил Заратустра» — рефрен, напоминающий турецкий барабан. В конце первой части герой произнес: «Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек». В целом, первая часть солнечная и даже радостная.
Во второй части Заратустра вернулся в горы, провел там много лет, вновь спустился в мир, ходил среди людей и изрекал свои чаще всего желчные речи: «Ребенок и зеркало», «На блаженных островах» и т.д. — еще 21 главка, заканчивающиеся не только словом «говорил», но еще и «пел».
В третьей части — 14 речей, разбитых на подглавки. В четвертой — 17 речей. Последняя — «Знамение». После того, как поседевшего в странствиях и раздумьях Заратустру приласкали голуби и лев, он, «сияющий и сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за темных гор», воскликнул: «Сострадание! Сострадание к высшему человеку!» — и покинул свою пещеру.
Прямо скажем, ясности и стройности в романе искать не следует. Одно бесспорно — это энциклопедия афоризмов, не всегда равноценных, но зачастую блестящих.
Что касается философского содержания произведения, у специалистов можно найти много интересных соображений, но, думаю, «широкому» читателю они будут крайне неинтересны.
Какие же идеи развил автор? Если вспомнить, что через несколько лет после написания «Заратустры» Ницше вдруг «увидел» самого себя в золотом нимбе, а страдания своей души и плоти стал соотносить со страданиями Спасителя человечества, то вполне вероятно, что находясь еще в здравом уме, философ мыслил себя не иначе как основателем новой веры. Впрочем, это только догадка.
Помимо смерти Бога, центральной идеей романа является мысль о том, что человек — промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхчеловека. С этой мыслью связано учение о «воле к власти». Рассматривая проблему морали господ и морали рабов, Ницше предложил выход из тупика в идее сверхчеловека — представителя творческой интеллигенции, героя, стоящего заведомо выше героев толпы.
Понятно, что интеллигенция, вышедшая из толпы, охотно подхватила и тиражировала эту идею. А под «волей к власти» Ницше понимал не какое-то стремление или желание, а господство, приказание.
Сам Ницше основной концепцией своего произведения считал довольно туманное «Вечное Возвращение того же самого, или всех вещей», запечатленное им в образах спутников Заратустры: орла и змеи.
Высшим прозрением автора стало то, что ужасно, оказывается, не Вечное Возвращение, а абсолютный конец.
Ницше устами Заратустры тщетно предостерег человечество: «Туда, где кончается государство, — туда смотрите, братья мои! Разве вы не видите радугу и мосты, ведущие к сверхчеловеку?» Именно это мы и видим сегодня в т.н. цивилизованных странах Запада и в России. На руинах государства шабаш сверхчеловеков заменил созидательный труд простых людей. Но это уже другая песнь.
Ницше не без гордости (и не без оснований) заявлял, что «Заратустрой» он довел немецкий язык до совершенства.
В 1889 г. датский филолог Г. Брандес прочел курс лекций, посвященных учению Ницше, в т.ч. и «Заратустре», после чего и началась окончательная духовная деградация интеллектуальной элиты человечества, напялившей на себя маску сверхчеловека.
На русский язык роман переводили Ю.М. Антоновский, В.В. Рынкевич.
В 1896 г. немецкий композитор Р. Штраус создал симфоническую поэму «Так говорил Заратустра».
По роману был снят единственный короткометражный фильм в 2001 г. (режиссер Н. Зедда).
Философское эссе по Так говорил Заратустра Ницше
«Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком.
Канат над бездной»
«Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек»
Известно, что, как и Библия, «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше – произведение, балансирующее между гранями философии, религии, поэзии и прозы. Философ противопоставляет теорию прогресса учению о вечном возвращении. Исключительно сверхчеловек способен спокойно принимать и бесконечно переживать возвращающееся прошлое. Тот самый сверхчеловек, идеей которого был одержим Ф.Ницше, больше отличается от обычного человека, чем обычный индивид от обезьяны. Однако, явись в мир подлинный сверхчеловек, не станет ли это поводом стремиться к сверхсверхчеловеку и так далее по градации? Заратустра противопоставляет себя толпе, над ним смеются, как над юродивым. Любопытно, что этот текст, по-арийски оппозиционирующий Библии, наравне с самой Библией носили немецкие солдаты Первой мировой войны.
Книгу эту знают по пресловутому тезису о сверхчеловеке и по идее о вечном возвращении. Но чем она является в действительности, как интерпритировать ее концепции «подтолкни падающего» «кого вы не научите летать, того научите быстрее падать», «возьми с собой плеть», «умри вовремя»: как антигуманный трактат социал-дарвинизм, сатанизм, из которого произрос капитализм, фашизм, свободу от совести и чести, культ личности? Дается ли там четкое определение добра и зла, иерархии рас? На мой взгляд, нет. Он говорит о разобщении критериев у разных народов. Пока сестра философа не извратила текст для «Майн Кампф».
Заложена идея развития от животного к сверхчеловеку, усовершенствования, а не раздела по категориям, мысль не надеяться на государство, которое презирает людей и на церковь, которая является инструментом религии, а не Бога. А что же Бог или боги? «Умер Бог, из-за сострадания своего к людям умер Бог». Сотворил все и ретировался, сделав людей свободными. Деистический кукловод. Его представляют в искаженном виде религии и церкви, потеряно само осознание этого высшего существа. Психиатр Ирвин Ялом пишет в своей книге «Когда Ницше плакал»: «Вы, несомненно, должны отдавать себе отчет в том, что мы придумали бога и что теперь все вместе его убили». Раз люди могли создать Бога, то несомненно могли бы создать и сверхчеловека. Самонадеянно рассуждает Заратустра, подобно Кириллову, герою «Бесов» Достоевского: «Если бы существовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом! Следовательно, нет богов».
Бог есть предположение, считает герой Ницше. Он рассуждает о том, что Бог – не доучившийся горшечник, что он сам дал людям уши, которые были грязны, чтобы слышать его слова. Я бы добавила: зачем вообще тогда всё несовершенство человека, чтобы, сокрушаясь о проишествии в Эдеме, нести свой «ставрос» до конца? Бог призывает к самобичеванию и умерщвлению плоти, но к чему он сам дал нам тело с его потребностями? Чтобы потешаться над потугами им противостоять? Получал ли свою награду те фанатики, которым это удается в той или иной мере? А если вся вина в первородном грехе, разрушившем совершенство человека, то неужели человечество уже не достаточно искупило ошибку своих самых первых родителей? Почему не уничтожил творец эту землю сразу, не для того ли, чтобы потешаться над тем, как люди, беспомощные и жалкие марионетки, сами все портят без этого Бога, умывшего руки? Но это уже онтологические и эсхатологические вопросы, о которых я почти ничего не знаю. Вопроса Апокалипсиса Заратустра касается тоже, не раз повторяя: «Вот, он приближается, он близок, великий полдень!». Предвестник сверхчеловека даже открыто заявляет о политеизме в отрывке «Об отступниках». Кроме того, множество раз появляется библейская строчка «Умеющий уши да услышит».
Непосредственно по-восточному (вспоминается прототип, зороастрийский пророк) воспринимается постулат Заратустры об отречении от него, ибо только тот, кто способен отречься, способен быть преданным.
Заратустра сам утверждает, что любит людей. Стал бы он иначе возвращаться к ним после отшельничества, тащить мертвого канатного плясуна с собой, называть первородным грехом то, что люди мало радуются? Он восклицает: «Я не щажу вас, я люблю вас всем сердцем, братья по войне!». Вместе с тем он считает, что сидеть рядом с ними надо переодетым, не узнавая себя, иначе людей просто не вынести. Он радуется, возвращаясь в горы, что очистил свой нос от запаха всякого человеческого существа. Социопат, однако.
Мы читаем сентенцию психологического характера: надо научиться любить самого себя, чтобы сносить себя и не скитаться. Несмотря на это, оказывается, нужно иметь самые стыдливые и оппозиционные вещи – наслаждение и невинность, но при этом искать вины и страдания. А, как известно, вина сама ищет наказания. И как же сочетать все это без угрозы расщепления психики?
А как же наш философ относился к животным? Не иначе, он страдал зоофилией, возможно, не только и не сколько сексуального характера. Да простят меня знатоки этой темы, но без Фрейда нигде не обойтись. И поэтому, если человек не поэт и не циркач, то можно предположить не только тотемную, но и биологическую связь со львами, ослами, орлами и змеями. Откуда и произошла, возможно, привычка смеяться; компенсация природного комплекса неполноценности. Помимо этого, звери отшельника говорили и кормили его. Не психическое расстройство ли это от одиночества. Особенно учитывая его припадок, эпилептический или кататонический приступ, когда животные его кормили. Отвращение к людям у Заратустры тоже было. Насколько же он сам был человеком, в какой мере? Мы знаем, он нуждался в сне и еде, однако чурался женщин. Следовательно, это шовинистическое отношение предполагает, что романтические и сексуальные потребности хуже, грязнее, неважнее, чем быть сытым и выспавшимся? Не примарны ли они? Или это своего рода сублимация, или принудительный асексуализм во имя рассуждений? Но есть момент, где философ называет женщину счастьем. И так же заявляет, что освободит женщину только тот, кто в достаточной мере мужчина. Знал бы он, что еще и по сей день не во всех странах женщина считается человеком. Ну и, конечно же, показательны его частые сравнения и метафоры – паук и червь. Не связано ли это с какими-либо фобиями, интересно.
Кстати о дядюшке Зигмунде. Ницше солидаризируется с отцом психоанализа в отношении мортидо и либидо, двух первичных и врожденных тягах человека, стремлении к любви и смерти. Заратустра рассуждает: «Любить и погибнуть – это согласуется от вечности. Хотеть любви – это значит хотеть также смерти».
Также нужно отметить, что для Заратустры существует только один архетип каждого пола: мужчина – воин, женщина – мать. В «Танцевальной песне», похожей на библейскую «Песнь песней», философ хочет иметь детей от единственной женщины – Вечности. Весьма забавное олицетворение, и отнюдь не amor carnalis.
Заратустра затрагивает даже тему психосоматики: о том, что желудок (средоточенье духа) болит и не дает уснуть, если человек днем был невесел, что почести и сокровища раздражают селезенку. Он, со всей критичностью, оптимистичен: призывает не презирать тело, любить сон, стремиться к чему-то большему. Но и противоречив вместе с тем: добродетели – это благо, но от него погибают, ибо это тяжелая участь. Философ любит тех, кто погибает, созидая самого себя. Но не бесмыссленно ли это тогда? Ницше касается и психиатрии: в отрывке «О друге» высказывается мысль, что долгое одиночество приводит к расщеплению личности, к биполярному расстройству.
Упоминается, что время не линейно, а циклично и замкнуто. Это концепция не нова, но она приобретает новые грани в данном контексте. Афористично выражение: «Где нельзя уже любить, там нужно – пройти мимо!». Учит Заратустра и разборчивости в связях, ведь все жевать и периваривать – это настоящая порода свиньи. Отмечает он и важность постепенности развития и становления: нельзя научиться летать, пока не научился ходить. Он предлагает два мировозренческих пути: «Всё – судьба: ты должен, ибо так надо!» и «Всё – свобода: ты можешь, ибо ты хочешь!».
Заратустра призывает «разбить старые скрижали». Совершенно определенно – многие из них исчерпали себя на сегодняшний день! Всё это вновь тесно связано с лицемерием и бесмысленностью. Конформизм и его средства не позволяют отречься от затхлых ценностей. Христианство одобряет тех, кто ходит с постным лицом и страдает, поэтому Заратустра по-прежнему хочет разбить скрижали тех, кто не умеет радоваться. Возможно, нет у них больше ничего, за что держаться, поэтому и выбирают они смирение. Однако новые заповеди тоже не всегда хороши, ибо часто призывают к рабству. Они позволяют слабому и сомневающемуся ничего не делать, прикрываясь благими целями и идеями.
Во фрагменте «О бледном преступнике» встречается такая мысль: «Нет иного избавления, кроме скорой смерти, для того, кто так страдает от самого себя. Судьи, из сострадания должны вы убивать, а не из мести, и, убивая, заботиться о том, чтобы жизнь оправдала вас самих». Заратустра призывает писать кровью, и вместе с тем не одобряет тех, кто говорит: «Жизнь тяжело нести». Он считает, что мы любим жизнь, потому что привыкли к любви. К чьей и какого рода из четырех греческих видов любви? А.Камю пишет, что нам тяжело расстаться с жизнью, поскольку мы привыкли к ней, ведь привыкаем жить мы раньше, чем мыслить. «Я бы поверил только в такого Бога, который умел бы танцевать» – непосредственно, иронично, жизнерадостно и вместе с тем трагично заявляет пророк. «Бог танцует во мне», продолжает он. Значит ли это, что Бог, его замысел и царство внутри Заратустры? Внутри его одного или всех нас?
В главе «О проповедниках смерти» не о сектантах ли и религиозных организациях говорит Заратустра? Они, как он и рассказывает, вызывают отвращение к жизни и прочат «вечную жизнь» избранным. А что же касается священников – то «не иначе умели они любить своего Бога, как распяв человека!». Ницше устами Заратустры обличает нытиков и бесхребетных лентяев, которые страдают от того, что живут. Естественный отбор ли это или нечто иное, разве это несправедливо? Он предлагает исчезнуть тем, кто не хочет бежать, делая поправку на больных и старых. Строку «Любите мир как средство к новым войнам» я склонна понимать как призыв избегать стагнации, контекст зовет быть не смиренным христианином, а храбрым воином. Бескорыстную любовь к ближнему Заратустра обличает в дурной любви к самому себе и потугам считать это добродетелью. Категории и реалии, которыми мыслит Заратустра, возвышены и трансцедентальны; когда он советует не не презирать, а ненавидеть врагов, т.е. быть с ними на равных, гордиться их достижениями, таким образом разделяя успех своих врагов. Заратустра предостерегает о маленьких жалких людях с узкой душой, и этот тип человека перекликается с русским литературным феноменом маленького человека, человека в футляре, лишнего и ненужного человека. Ницше устами своего персонажа с отвращением говорит, что такие люди не прощают, если их добродетелям не завидуют. Он, как и подобает духовному человеку, призывает к целомудрию, если оно не насаждается силой, а чувственность он называет сукой, и предпочитает попасть в руки убийцы, нежели в мечты похотливой женщины. Сообразуется ли это с версией о том, что Ницше был девственником и с противоборствующей гипотезой о его сифилисе?
Какую высокую дружбу проповедует Заратустра! Он учит быть мастером угадывания и молчания, деликатно-дипломатического сострадания, являться чистым воздухом, хлебом, лекарством для друга. Иногда, не умея избавиться от своих цепей, можно стать избавителем цепей друга. Относительно гендерного аспекта Ницше замечает, что слишком долго в женщине боролись раб и тиран, и поэтому на тот момент она не могла быть полноценным другом. Также он довольно проницательно пишет о жертвенности женщины, суетливости и дурном, что скрыто в ней. Поэтому, идя к женщинам, нужно не забывать плетку. Феминистки не согласились бы.
А теперь – более критические пространные размышления.
Если в уме зародилась идея – возможно, паранойя – то человек будет ее активно реализовывать всеми доступными средствами. Нельзя помочь людям, как и свиньям. Заратустра это понимал. Театральное, воспаленное воображение искало надежду не оказаться на помойке вместе со всеми. Одиночество – это мужской способ решить проблему (или хотя бы ее обдумать). Но, кажется, подоспевшая комбинаторика только подтолкнула к большему безумию.
Поберечь любовь для высших путей. Что же это за пути? Лес и горы? Как замечательно! Ведь каждый мудрый человек мечтает реализоваться в одиночестве, под открытым небом, без капли лицемерия. Однако легко быть святым вне общества, вне социальных ролей и гнета общественных рамок и стереотипов.
Итак – подарим же. добродетели! Так как, предположительно, мы являемся страшными мудрецами, полностью разучившимися лицемерить. Власть, познание, мудрость – ключивые параметры. И как же все это будет плодоносить? Изначально, власть предполагает контроль и впоследствии ведет к тирании. Как возможно познание без литературы, знания языка(-ов) и значений? Мудрость предполагает раскол мужского и женского сообщества, а также, как мы помним из Библии, преумножения скорби. А при реализации равенства куда денутся знаки Власти и Гордости? Ну уж точно, слышится, что в некоторых странах покой не настанет!
И, разумеется, малодушие! Вот с чем сталкивается герой, спустившийся с гор. Что можно еще сделать, как не пригрозить, приняв облик пророка, суровой войной? Развязать войну, а самому отдаться безумному танцу с идеей сверхчеловека, – разве не кажется это немного безответственным поступком, да еще и в борьбе с гниющим сообществом?!
Если опустить все метания души и духовные откровенности в связи с тем, что «Бог умер» со всеми его атрибутами, то сентенции типа: «. О, как не быть в самой высокой душе самым худшим из паразитов?» можем смело оставить теологам и могильщикам, копающимся в древних плесневелых захоронениях несовременных понятий.
Заратустра учит смеяться. Весело, когда глупость встревает в порядок вещей. Но есть ли время для смеха, если ты еще не сверхчеловек?
И вот, отпустив сострадание, «Само» философа уже взвилось, подобно орлу или самолету, над всем низким и узким, в поиске пищи для танца и смеха. Но – вот незадача! – на пути вновь те же люди, «великие и ничтожные». Уже не так забавно, ведь много одиноких, потерявших себя под разными личинами. Смотрите – уже собственная тень вприпрыжку бежит за героем! Бегство от презренного настоящего к блаженной вечности началось. Какие дети могут родиться у человека и вечности? А он мечтает о наследии. все, что ему остается – танцевать, являя человечеству образец безумного мужества.
Эпилог:
Вода бьется, бьется о камни и ночью тень становится невидимой. Вода остановилась, бежать больше не от кого и не от чего. Но с утра просыпается сострадание к самому себе. Путь, тернистный и хитрый путь новых страданий. Праздник осла подошел к концу. Идти больше некуда. Что ж – танцуй, Заратустра!
Фридрих Ницше «Так говорил Заратустра»
Так говорил Заратустра
Also sprach Zarathustra. Ein Buch für Alle und Keinen
Другие названия: Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого
Язык написания: немецкий
Перевод на русский: — Ю. Антоновский (Так говорил Заратустра, Так говорил Заратустра (книга для всех и ни для кого), ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и не для кого, Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого) ; 1990 г. — 14 изд. — В. Рынкевич (Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого) ; 1990 г. — 1 изд. — Ю. Антоновский, Е. Соколова (Так говорил Заратустра) ; 2013 г. — 1 изд. Перевод на украинский: — А. Онишко (Так Казав Заратустра) ; 1993 г. — 1 изд.
«Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной».
В произведение входит:
Обозначения: 
циклы 
романы 
повести 
графические произведения 
рассказы и пр.
Издания на иностранных языках:
Доступность в электронном виде:
«Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей кровью.»
«Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть».
Главное творение великого и ужасного Фридриха Ницше. Квинтэссенция его философской мысли. Настолько же противоречивая, как и сам автор. Что там говорить про русские переводы, если на родном немецком выходят дополнительные комментарии и исследования этой работы ницшеведами по сей день. В 2020 Гейдельбергская Академия наук должна выпустить том с обновленными/отредактированными данными по этой работе, а пока же остается наслаждаться тем, что есть. Перевод Антоновского на данный момент является лучшим из всех имеющихся, наиболее академическим и точнее передающим основные идеи автора, но не лишенным и своих недостатков (например: излишне пафосного перевода), поэтому для тех кто изучает Ницше в нашей стране и не владеет немецким — это лучший вариант.
Я бы мог бы порекомендовать это произведение тем, кто любит жаловаться на тяжелую судьбу и болезни, кто не любит жаловаться, но обременен этим и для тех, кто ищет путь.
Эта книга не для всех, она удел сильных. Это не развлекательное чтиво, хотя вы наверняка сможете получить удовольствие от ее чтения.
Но удовольствие странное.
Она на недостижимой высоте восприятия.
На высоте, где нет никого. Где только орел и змея в его когтях. Не добыча, но подруга.
Эта книга ищет, ищет хищный блеск читающих ее глаз, ищет струны в душе задев которые, она уже навсегда останется с вами.
Прочитайте эту книгу до конца, вы ее не поймете. Но она зародит в вас нечто.
И, возможно, вы уже не сможете остановится, и путь ваш будет лежать по ту сторону добра и зла, вы увидите как философствуют молотом, и поймете что слишком многое в вас было еще человеческое, слишком человеческое.
Вы почувствуете себя на мосту, сядете на краю и будете смотреть в бездну, а бездна будет смотреть в вас.
После, как бы очнувшись, вы пойдете на ту сторону моста, и ветер будет дуть вам в лицо, а солнце слепить глаза.
Сумеете ли вы дойти? Сумеет ли дойти хоть кто нибудь.
Хотя вероятнее всего, книга вам не понравится. Но в этом нет ничего страшного.
Самая сильная книга, из всех что я читал.
Paganist, 18 сентября 2018 г.
В бытность студентом на лекциях по философии увлёкся идеями Ницше. И решил его почитать. Купил себе «Так говорил Заратустра». И. не осилил. Делал несколько попыток прочесть. Каждый раз продвигался всё дальше, но так до конца не дошёл. Что ж, наверное, я не сверхчеловек. Не для моего ума сие творение.
Всего я прочитал три части. Собственно, первоначально Ницше планировал книгу как раз на такой объём. И потом уж взялся писать дальше. Но и того количества текста «Заратустры», которое мне покорилось, достаточно для отзыва.
Во-первых, книга действительно оправдывает название: «для всех и для никого». Даже если не поддерживать идеи автора, книга очень полезна для развития ума — уж слишком изощрённые мысли она содержит. Другое дело, что не каждый сможет вникнуть в смысл написанного.
Во-вторых, превосходен язык. И, пожалуй соглашусь, что книгу стоит читать в оригинале, как твердят многие критики (и нет оснований сомневаться в их мнении) хотя бы для истинного наслаждения красотой текста. Но и в переводе текст впечатляет. Да, каждое предложение требует прочтения 2-3 раза. Но это имеет и обратный эффект. Читатель не глотает книгу, а смакует, обдумывает, вникает. Подозреваю, так и задумано.
В-третьих, книга уникальна. Философский труд, написанный в форме притч, как древнее учение. Да, не бесспорное учение (а какое бесспорное?), но явно не халтура.
Возможно, когда-нибудь настанет время, когда я таки осилю «Заратустру». Но уже сейчас готов сказать — исключительно сильное и неоднозначное произведение.
Я люблю Ницше за то, что я люблю с ним спорить.
Да, мои доводы и выводы — ничто для ушей иных людей, ибо величина Фридриха и моя ничтожность несравнимы. Однако здесь смысл в ином: творения сего философа заставляют думать, размышлять и выявлять некую свою правду опять же для себя — не это ли основная задача книг в целом. Да, это основополагающая цель произведений, и с ней Ницше справился, ввиду чего его уже следует называть великим.
Однако чем же так привлекательны его тексты, а в особенности тот, что хочу я рассмотреть: «Так говорил Заратустра». А своими суждениями, своей догматической правдой, чью состоятельность объясняет писатель читателю на протяжении всего творения. А уже как поймёт эти объяснения знакомящийся с книгой человек — его дело, ибо уж чего-чего а вариантов трактовок для данных рассуждений может быть крайне много. Взять хотя за пример выводы, что были сделаны фашисткой Германией в сороковые годы прошлого века: уничтожать бедных и не полноценных Ницше никогда не призывал, он призывает самих бедных и неполноценных превзойти себя, возвысится над собою, однако Гитлеровская коалиция решила иначе.
И я понимаю ввиду чего, ведь почти вся информация в данном трактате подаётся сквозь призму множества и множества метафор, которые и по отдельности могут быть не совсем понятны. Однако это полбеды, потому как далее Заратустра в своих словах да рассуждениях вновь прибегает к былым метафорам, чей смысл читатель мог уже забыть, а ведь он, наслаиваясь на идею иного метафоричного изъяснения, обрастает очередными мыслями да думами, создавая новое видение касательно того или иного момента бытия и человека. В общем — это всё очень трудно. Посему чтение данного творения для некоторых превращается в истинную пытку: ничего не понятно, ничего не ясно, и вовсе кажется, что читаешь на незнакомом языке. И поэтому я советую, настоятельно советую, ознакамливаться с сим произведением вдумчиво, медленно и с полным погружением, ибо оно того не только заслуживает или достойно, оно того просто требует.
Несмотря на небольшой объём, я потратил на «Так говорил Заратустра» порядка трёх недель, ибо читал как раз-таки крайне погружаясь в информационный поток. Доволен ли я остался? Более чем. Впредь я полностью уверен, что вырезать из контекста цитаты, как сейчас это принято во всевозможных интернет-порталах и так далее, Фридриха Ницше — это преступления, потому как на страницах сего творения ведётся спор не столько с читателем, сколько спор с самим собой, и на каждую фразу прямо тут же можно найти утверждение, её оспаривающее. Заратустра — крайне противоречивый герой, чьи мысли об окружающем мире и людях не остаются неизменными — нет. Однако на всём этом жизненном пути он всё равно не меняет своей основной позиции — мнения о не окончательном совершенстве людей, мнение о том, что человек — «лишь канат». Посему книга, не изменяя своей главной мысли и цели, рассматривает вопросы о мире и жизни с разных сторон, позволяя выявить некую правду для себя, или же осознать, что твоей правды здесь вовсе нет, а этим и заставить развить идею тобою выявленного мышления.
То есть. Я хочу сказать, что «Так говорил Заратустра» — более чем великая книга, действительно достойная внимания и ознакомления. Главное — не торопитесь. Это ещё не значит, что вы поймёте всё, но нечто обязательно сумеет Вас заинтересовать — будьте уверены, ибо что-то будет ортодоксально Вашим мыслям и суждениям, а что-то, как в моём случае, — наоборот. И это прекрасно, ибо это заставляет нас работать тем, что делает нас людьми — разумом.
Язык интересен. Не сложно понимать смысл, если перечитывать каждую притчу на 2 раза. Идеи, которые я вынес из текста, меня не впечатлили: не были достаточно новыми. Много воды и самоповторений. Часть тезисов вызвали отторжение, но не вызвали внутренней дискуссии, я остался при своем мнении. На мой взгляд, популярные произведения японской анимации (например, Code Geass, Наруто) содержат основные идеи Заратустры в более доступном виде и уж точно лучше мотивируют. Возможно, мое не слишком хорошее мнение о книге обострено тем, что отзывы в интернете и имя автора заставили меня ожидать большего.
Ницше заглянул еще дальше чем Хаксли со своим «О дивный новый мир», но этих двух людей и эти две книги даже сравнивать не стоит. Если Хаксли показал как это может быть, то Ницше создал «Заратустру» чтобы покорить сердца и умы людей, и тем самым подтолкнуть нас в этом направлении. Фридрих гениален, он создал пророка и говорит человечеству, что придёт то время, когда мы возвысимся, перейдём на другую стадию эволюции, станем сверхлюдьми. Он показывает нам, на сколько прогнило человечество, насколько оно грязное, мерзкое и лицемерное. Необходимо стать выше закона и морали, в том понимании как сейчас, но для этого нужно отбросить эту самую мораль, бога и наше узкое мышление.
Генная инженерия и нужные технологии уже есть, здесь и сейчас. Нам стоит только протянуть руку и выйти за рамки человека разумного, стать сверхлюдьми, полубогами. Будущее всего человечества, будущее перехода, уже близко. Либо мы перейдём на новую ступень, либо опять скатимся до средних веков. Вот что по моему мнению, Ницше хотел нам сказать. Выбор за нами.
Эта книга для не для тех, кто привык себя жалеть и искать легких путей. Это книга о презрении к собственной трусости, подлости, мелочности. Она не для логики и разума — она для сердца и воли. Жизнь — это прекрасно, невыносимо трудно и одиноко, поэтому вперед, превозмогая боль. Падающего подтолкни, ведь этот падающий трус и есть ты сам, и пусть вместо убитого тобой труса (тебя!) родиться сильный человек. Раньше читала Ницше, когда начиналась тоска и депрессия — достаточно было 20 страниц с любого места, и все как рукой снимало — такой заряд агрессии, оптимизма и жажды жизни содержится в его работе. Жажда жизни — вот основной мотив книг Ницше.
Решил я тут напечатать суперобложку на пухлый томик Ницше, куда входит и это замечательное произведение. И единственной подходящей картинкой для супера видел я Атланта, который держит на себе весь небесный свод. Человек есть нечто что должно превзойти! Думаю многим врезалась в память эта фраза ))
Если честно, то я смог осилить только 3 главы. Пытался, но не смог. На мой взгляд бред какой-то. Может я не дорос еще до Ницше. Воообщем это моё ИМХО.
Ницше, как человек и как философ персона неоднозначная, поэтому и отзыв мой начнется издалека. Рассматривать это «художественное» произведение (фактически одного из немногих, выступающего с главным героем, сквозь которого генерируется повествование — кстати, самое ясное по восприятию) как отдельное, в данном случае, просто невозможно. Не ознакомившись с фундаментальными работами философа, вы действительно мало что поймете (но и ознакомление не гарантирует оного). «Иисус Христос — мертв!», — да и Бог с ним, — скажите вы, когда Ницше похоронил все христианство еще в 1895 году, проклял и растоптал. Но с объяснениями Заратустра не торопится. Осмеянный народом, к которому тот по милости своей спустился, дабы проповедовать о «сверхчеловеке» (не антропоцентризме! не забывайте о каком философском контексте идет речь, о каком отрицании всего классического), Заратустра продолжает вещать свои притчи, набравшись мудрости за проведенные в отшельничестве годы. «Я прозрел, а вы так и останетесь слепцами, вне зависимости, будете ли вы внимать моим речам или нет» — в принципе, этой несложной фразой можно охарактеризовать весь проповеднический путь. Ницше не понимали современники, его не понимали друзья, его не понимало близкое окружение, и небеса сотрясались от его слов; Тяжело и смиренно вздыхает философ, отрывая себя от приземленного христианства, и пишет труд «Человеческое, слишком человеческое» — слишком, говорящее название. Лично я, ограничилась этими работами, хотя и любой другой будет достаточно, чтобы составить для себя примерную точку зрения об этом интереснейшем, уникальном по взглядам человеке — пускай, она будет немного обывательская, приземленная, неидеальная и недоученная, как и все люди по умозрению философа, а для более детального анализа существуют другие ученые. Хотя мне данная ситуация изучения, напоминает бесконечные иллюзии Маурица Эшера.