что такое сонеты у шекспира
Что такое сонет? Правила, темы и признаки сонета
Из нашей статьи вы узнаете, что такое сонет, и каким правилам следует этот стихотворный жанр, а также ознакомитесь с примерами сонетов Шекспира, Данте, Петрарки, Пушкина и Брюсова.
Сонет, вероятно, – самая долгоживущая из всех поэтических форм и, безусловно, самая давняя из всех твердых. Твердая (или закрытая форма) – это конструкция стиха, продолжительность и форма которой установлены заранее: стихотворение должно закончиться в определенной точке, вне зависимости от воли поэта.
Сонет, таким образом, решает две проблемы: пропорций и протяженности. И, хотя, с одной стороны, это рождает дополнительные сложности при его написании, с другой – такая строгость структуры сонета ограничивает вероятность стилистической ошибки.
Что такое сонет? История возникновения и распространения сонета
Сонет как новая стихотворная форма родился приблизительно в 1230 году н. э. на юге Италии, а первым сонетистом считается Якопо да Лентини, придворный короля Фридриха II.
Итальянская народная поэзия в XIII веке, опираясь на творчество провансальских поэтов, развивалась очень быстро. Сонет, канцона и баллата (короткое стихотворение с припевом) входили в широкое употребление прежде, чем успевала развиться их литературная теоретическая база. Тексты народной поэзии вряд ли могли считаться литературой: само это слово означает «написанное». То есть под литературой понимались тексты на латыни, а не устное творчество, причем на местном наречии.
Первым автором, который обратил внимание на теоретические основы сонета, был Данте. К тому времени, когда он написал свой трактат «De vulgari eloquentia» («О народном красноречии» – название парадоксальное для того времени) сонет процветал уже в течение семидесяти лет.
К концу XIII века было написано уже около тысячи сонетов, почти все – на итальянском языке (то есть на одном из его диалектов). Было испробовано большинство разновидностей его формы и возможностей его предмета. Франческо Петрарка, писавший в середине следующего столетия, унаследовал уже очень сложный поэтический инструмент.
Сонет вошел в народную поэзию Испании в середине XV века, Англии и Франции – в начале шестнадцатого, в Германии – в начале семнадцатого.
Русские сонеты
История русского сонета ведет отсчет с 1735 года, когда Тредиаковским был переведен с французского языка один из сонетов Жака де Барро. Периоды расцвета сонетной формы пришлись на «золотой» и «серебряный» век русской поэзии. Из-под пера Пушкина вышло своеобразное посвящение этой стихотворной форме, написанное, конечно же, в форме сонета:
Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.
И в наши дни пленяет он поэта:
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует идеал.
Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.
У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы. («Сонет», 1830)
Признаки сонета
Признаки сонета в исторически устоявшемся понимании зародились в XIII веке в Италии под влиянием пропорций наиболее близкой к нему поэтической формы – провансальской канцоны. Это было лирическое стихотворение или песня свободной длины, состоящая из нескольких строф, каждая из которых делилась на две (обычно неравные) части. Изначально этот разрыв обуславливался музыкальным требованием: мелодическая фраза воспроизводилась, повторялась один раз, а затем уступала место новой.
Канонический сонет – это всем известные четырнадцать строк, с одиннадцатью (в итальянском сонете) слогами в строке. Произведение делится на две части: октет – первые восемь строк, и секстет – последние шесть. В двух катренах, составляющих октет, используются два вида рифмовки: либо перекрестная (ABAB ABAB) либо опоясывающая (ABBA ABBA). В секстете рифма может быть разнообразной, например, CDCDCD или CDECDE. Части секстета называются терцетами.
У итальянских поэтов отмечалась выраженная смысловая пауза в октаве, между четвертой и пятой строками, то есть между двумя катренами. В первом содержался тезис, во втором – его развитие. Смысловая пауза в секстете между строками одиннадцать и двенадцать разграничивает антитезис и синтез. Смысловой переход от октета к секстету называется вольта.
Данная структура сонета являлась образцом в течение трех столетий, пока около 1525 года не возник английский тип сонета, затем принятый большинством британских сонетистов: вольта в нем располагается не после восьмой, а после двенадцатой строки, из-за чего переход к синтезу становится более резким.
Структура сонета
В каких случаях сонет не может считаться сонетом? Можно ли написать сонет из шестнадцати строк или из двенадцати? А сонет без рифм? Или сонет в трехстопниках вместо стандартной десяти- или одиннадцатисложной строки? Краткий ответ таков: по умолчанию существует основной или простой сонет, по отношению к которому остальные являются вариациями.
Все существующие вариации структуры сонета сложились на основании двух его типов: петраркистского и шекспировского. Разберем их подробнее.
Петраркистский (итальянский) сонет
Первый и самый распространенный сонет – петраркистский, или итальянский. Несложно догадаться, что свое название он получил в честь одного из его величайших практиков – Франческо Петрарки. Этот канонический тип сонета, как уже отмечалось, делится на две строфы, или октаву, и секстет. Строгая схема рифмовки, ABBA, ABBA, CDECDE (или CDCDCD), прекрасно подходит для богатого рифмами итальянского языка. Сюжетный поворот, или вольта, происходит между восьмой и девятой строками, превращая секстет в средство контраргумента, разъяснения или любого другого ответа, которого требует октава.
Средь тысяч женщин лишь одна была,
Мне сердце поразившая незримо.
Лишь с облаком благого серафима
Она сравниться красотой могла.
Ее влекли небесные дела,
Вся суета земли скользила мимо.
Огнем и хладом тягостно палима,
Моя душа простерла к ней крыла.
Но тщетно — плоть меня обременяла;
Навеки Донну небеса призвали,
И ныне холод мне сжимает грудь:
Глаза — ее живой души зерцала, —
О, для чего Владычица Печали
Сквозь вас нашла свой беспощадный путь? (Ф. Петрарка, сонет 335, пер. Е. Витковского)
Сэр Томас Уайетт ввел петраркистский сонет в Англию в начале XVI века. Его знаменитые переводы, как и собственные сонеты, быстро привлекли внимание к этой форме. Современник Уайетта Генри Говард, Граф Суррей модифицировал этот тип сонета, заложив таким образом структуру, ставшую известной как шекспировский сонет. Отмечается, что эта структура гораздо лучше подходит для сравнительно бедного рифмами английского языка.
Шекспировский сонет
Второй основной тип сонета, шекспировский, или английский, следует другим правилам. Здесь три четверостишия и двустишие, рифмующиеся по следующей схеме: ABAB CDCD EFEF GG. Двустишие играет ключевую роль, обычно выступая в качестве заключения, усиления или даже опровержения предыдущих трех строф.
Лгут зеркала, какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твой лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе.
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать –
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое – и твоему конец! (У. Шекспир, сонет 22, пер. С. Маршака)
Свое развитие и популярность данная форма сонета получила в Англии в Елизаветинскую эпоху.
Темы сонетов
О чем же писались сонеты? Размер сонета в четырнадцать строк – это 140–154 слога в общей сложности. В большинстве современных европейских языков этого достаточно для простого выражения чувства или состояния ума, но мало для их глубокого анализа. Также сонет слишком короток для повествования: он может упомянуть о повествуемом событии, но рассказ о должен быть предельно сжатым.
Сонеты могут служить для выражения любой темы. Любовь – не единственное «призвание» сонета, да и сам Петрарка писал не только о ней. Поразительный успех и постоянство сонета объясняются именно его сюжетной универсальностью.
Благодаря своей краткости сонет всегда производит впечатление чего-то личного, как если бы он представлял исповедь говорящего, а, следовательно, и автора. В течение долгого времени он являлся своего рода сценой, на которой «я» писателя говорит с аудиторией. Так обыгрывал эту театральность Брюсов:
О ловкий драматург, судьба, кричу я «браво»
Той сцене выигрышной, где насмерть сам сражен,
Как все подстроено правдиво и лукаво.
Конец негаданный, а неизбежен он.
Сознайтесь, роль свою и я провел со славой,
Не закричат ли «бис» и мне со всех сторон,
Но я, закрыв глаза, лежу во мгле кровавой,
Я не отвечу им, я насмерть поражен.
Люблю я красоту нежданных поражений,
Свое падение я славлю и пою,
Не все ли нам равно, ты или я на сцене.
«Вся жизнь игра». Я мудр и это признаю,
Одно желание во мне, в пыли простертом,
Узнать, как пятый акт развяжется с четвертым.
С самого начала своей долгой карьеры сонет предлагал своим читателям побывать в различных ролях. Он использовался, чтобы имитировать не только «звук вздохов, которые питали мое сердце», как сказал Петрарка, но и другие голоса вымышленных персонажей.
Лирический голос сонета – это драматическая конструкция, через которую авторы преломляют свое «я». Сонетист может заставить лирического героя вести повествование, рассказывать краткую историю некого третьего лица (например, Петрарка рассказывал о собственном прошлом). Герой может драматизировать путем придумывания диалога или выступать в роли слушателя, собеседника или антагониста.
На уровне одного сонета лирическое, повествовательное, драматическое сочетание очень разнообразно, от острых уличных перебранок Чекко Анджольери, уроженца Сиены конца XIII века, и политических речей Мильтона до созерцательного анализа Китса, Хопкинса или Шекспира, чье творчество является квинтэссенцией сонета.
Заключение
Величайший сонетист Франческо Петрарка, спустя много лет после смерти своей возлюбленной Лауры так сказал о своих произведениях:
Quant’io di lei parlai nè scrissi
fu breve stilla d’infiniti abissi.
Все, что я написал о ней,
было лишь каплей из бездны бездн.
Этими словами Петрарка хотел воздать должное ей, а не своим собственным сонетам, но сказанное верно в обоих отношениях. Сонет по своей природе одновременно и мал, предельно ясен, и способен вместить чувства из самых необъятных глубин. Иначе к нему не обращались бы поэты на протяжении нескольких веков: с момента появления в Южной Италии около 1230 года, то есть задолго до того, как Петрарка встретил свою Лауру, и по сей день.
Помогла ли вам наша статья узнать, что такое сонет, и какие признаки сонетов являются ключевыми? Возникло ли у вас желание самому взяться за перо и сотворить сонет? Если да, обязательно поделитесь им в комментариях!
Сонеты Уильяма Шекспира
Соне́ты Уи́льяма Шекспи́ра — стихотворения Уильяма Шекспира, написанные в форме сонета. Всего их 154 и бо́льшая часть написана в 1592—1599 годах. Впервые сонеты Шекспира были напечатаны в 1609 году, очевидно, без ведома автора. Однако два сонета появилось в печати ещё в 1599 году в пиратском сборнике «Страстный пилигрим». Это сонеты 138 и 144.
Весь цикл сонетов распадается на отдельные тематические группы [1] :
Продолжает оставаться вплоть до наших дней загадкой, несмотря на бесчисленные исследования, самая знаменитая часть поэтического наследия Шекспира — его сонеты. Современникам они казались «сладкими как сахар». Этого было достаточно, чтобы разжечь жадность продавцов книг, и «книжный пират» по фамилии Джаггард несколько сонетов отпечатал в своём воровском издании ложно приписанного им Шекспиру «Страстного пилигрима» (1599). Другие сонеты попадаются в некоторых других хищнических изданиях пьес Шекспира. А в 1609 г. «книжный пират» Торп достаёт полный экземпляр вращавшихся в литературных кругах сонетов Шекспира и издаёт их без разрешения автора.
Однако его ожидания нажиться не оправдались. Сонеты, видимо, не понравились широкой публике, потому что следующее издание их появилось только в 1640 г. А затем их до такой степени забывают и игнорируют, что такой добросовестный человек, как издатель классического собрания сочинений Шекспира (1773) Стивенс, не захотел их перепечатать. Он считал шекспировские сонеты аффектированно педантическим и просто скучным вздором и позднее выразился, что «самый строгий парламентский закон не мог бы даже принудительным путём доставить читателей» этим сонетам. И их действительно просто перестали читать или читали до такой степени невнимательно, что некоторые издатели сочинений Шекспира заявляли, будто в сонетах воспевается возлюбленная Шекспира, а один даже уверял, что королева Елизавета I.
Только в конце XVIII века Мэлон обратил внимание на то, что в первых 126 сонетах даже нет речи о женщине, а воспевается мужчина, и только в последних 26 появляется и женщина. С первых лет XIX века пренебрежение к сонетам заменяется отношением противоположным, начало которому положил поэт Уильям Вордсворт. Он восторженно отозвался о поэтическом значении сонетов, а кроме того, усмотрел в них автобиографический отпечаток и считал, что «этим ключом отпирается сердце поэта». С лёгкой руки Вордсворта интерес к сонетам становится заразительным. Многие десятки исследователей с жаром отдаются заманчивой задаче заменить недостаток фактических данных об интимной жизни Шекспира изучением этой якобы летописи его сердечных переживаний. Но страстность интереса к сонетам внесла в исследование их столько легковерия и тенденциозности, что до известной степени вопрос о сонетах становится на одну доску с фантазиями Шекспира — Бэконовского вопроса (см. Шифр Бэкона).
Исследователи сонетов распадаются на два главных направления: одни всё в них считают автобиографическим, другие, напротив того, видят в сонетах чисто литературное упражнение в модном стиле, не отрицая, впрочем, автобиографического значения некоторых подробностей. В основе автобиографической теории лежит совершенно правильное наблюдение, что сонеты — не простое собрание отдельных стихотворений. Каждый сонет заключает в себе, конечно, нечто законченное, как цельное выражение одной какой-нибудь мысли. Но если читать сонет за сонетом, то несомненно видно, что они составляют ряд групп и что в пределах этих групп один сонет как бы является продолжением другого.
Так, первые 26 сонетов убеждают какого-то молодого, знатного и очень красивого юношу жениться, чтобы его красота не пропала и продолжала жить в его детях. Ряд сонетов прославляет этого юношу за то, что он оказывает поэту просвещённое покровительство, в другой группе идут горькие сетования на то, что другие поэты завладели покровительством высокого патрона. В отсутствие поэта покровитель завладел его возлюбленной, но он это ему прощает. Обращение к знатному юноше заканчивается в 126-м сонете, после чего начинает фигурировать смуглая дама, с чёрными как смоль волосами и чёрными глазами. Эта бездушная кокетка изменила поэту и завлекла его друга. Но кто же такой вельможный юноша и кто бездушная кокетка? Тут-то и начала работать фантазия исследователей и, перемешивая достоверное с полнейшим произволом в буквальном толковании поэтического символизма, дискредитировала значительнейшую часть автобиографической теории.
Из умеренных и обогативших шекспирологию ценными соображениями приверженцев автобиографической теории можно назвать Гервинуса, Ульрици, Фэрниваля, Свинбэрна, Даудена и среди русских учёных отчасти Н. И. Стороженко. Ярким же образчиком увлечений этой теорией может служить огромная глава о сонетах в книге Брандеса. С поражающим легкомыслием Брандес развил и разукрасил догадки одного из новейших исследователей и издателей сонетов Тайлера (Tyler, 1890). Тайлер, приняв давно высказанное некоторыми предположение, что в юноше-покровителе Шекспир вывел красавца-фаворита Елизаветы графа Пемброка, усматривает, кроме того, в «чёрной» красавице последних сонетов известную своими похождениями придворную даму Мэри Фиттон. И вот, пользуясь чисто литературными приёмами сонетов, Брандес дал целый роман о связи Шекспира с Фиттон и в горьком чувстве, оставленном её изменой, видит источник мрачного периода шекспировского творчества 1600—1609 гг. Чтобы характеризовать полную надуманность этого романа, помимо того, что в подтверждение его нет ни одного положительного факта, совершенно достаточно указать, что мнимый оригинал «чёрной» дамы — Мэри Фиттон на подлинном портрете своём светлая блондинка! Научное значение имеет в настоящее время только взгляд на сонеты как на одно из проявлений моды, эпидемически овладевшей литературными кружками в конце XVI в., под влиянием знакомства с литературой итальянской и французской. Впервые высказанный в 1850 г. известным издателем Шекспира Чарльзом Найтом (Knight), этот взгляд затем получил поддержку со стороны таких высокоавторитетных, а главное — научно осторожных шекспирологов, как Стоунтон, Дайс (Dyce) и Делиус.
Из новейших сочинений установление теснейшей связи между сонетами Шекспира и сонетной литературой того времени блистательно проведено в самой авторитетной в настоящее время биографии Шекспира, принадлежащей Сидни Ли (1898). Сравнительное сопоставление сонетов Шекспира с сонетами других английских сонетистов, особенно Даниэля, с полной очевидностью показало, что множество мотивов, поэтических мыслей и сравнений Шекспир заимствовал у своих предшественников с той же лёгкостью, с какой он заимствовал и сюжеты своих драм. Правда, как и в драмах, он значительно углубил содержание своих заимствований и придал им такой блеск, что занял первое место в ряду английских сонетистов. Но, во всяком случае, об автобиографичности уже не может быть тут речи. Всего характернее, конечно, что вся знаменитая «чёрная» дама, с её «чёрной» изменой и проклятиями поэта по её адресу, целиком взята из сонетов известного Филиппа Сидни, который в свою очередь взял её у сонетистов французских и итальянских. Но, может быть, сильнее всяких учёных доводов против любовной теории происхождения сонетов Шекспира говорит простое эстетическое чувство.
Как восторженно ни относиться к их художественным совершенствам, нельзя, однако, отрицать, что эти произведения очень рассудочно отточенные и условные. И вот думается: Шекспир, бессмертный певец любви и страсти во всех её видах, так потрясающий зрителя и читателя изображением чужой любовной горячки, неужели же он собственное глубокое горе выразил бы в таких холодных, придворно-галантных формах? Отвергая автобиографичность мнимого романа шекспировских сонетов, научно осторожная критика нимало, однако, не думает отвергать автобиографичность некоторых отдельных черт их. Так, например, в той горечи, с которой Шекспир говорит о пренебрежении к актёрскому званию, конечно, сказалось личное чувство. Точно так же вполне реальное лицо герой «мужских» сонетов. Не прибегая ни к каким аллегориям, Шекспир весьма определённо прославляет своего молодого, знатного покровителя и мецената. Он его не называет по имени, но мы знаем, что около 1594 г., когда возникают первые сонеты, у драматурга был один только покровитель — Саутгемптон и все, что говорится о нём в сонетах, вполне совпадает с биографическими данными о молодом графе. Если Шекспир говорит о своём покровителе в таком нежно-восторженном тоне, что невнимательные издатели XVIII в. усмотрели тут любовное объяснение женщине, то это потому, что такова была манера сонетного жанра. К тому же слова «любовь» (love) и «возлюбленный» (lover), так часто попадающиеся в «мужских» сонетах Шекспира, в то время имели значение просто дружбы.
Сонеты Шекспира
В наши дни распространено мнение, что в своих пьесах Шекспир сказал все, что человек мог когда-либо сказать об окружающем мире и о жизни. Однако, пьесы Шекспира не являлись личными текстами, а были написаны исключительно для развлечения публики. Сонеты же в елизаветинскую эпоху (тем более, сонеты о любви) считались личными стихами, не предназначенными для публикации. Обыкновенно они распространялись среди друзей, однако, сонеты Шекспира были опубликованы без его ведома.
Издание сонетов Шекспира
Считается, что если бы Шекспир лично инициировал публикацию, то он снабдил бы издателя авторизованным текстом и посвящением. Однако «Сонеты Шекспира», изданные в 1609 году в Лондоне, не содержат авторского посвящения, а в тексте – много ошибок. Критики также утверждают, что некоторые сонеты незакончены, а порядок их следования не позволяет говорить об авторской подготовке к публикации.
Сторонники этой теории предполагают, что кто-то из близкого окружения поэта обманул его доверие, отдав стихи издателю Томасу Торпу, или что вор, руководствуясь личной выгодой или неприязнью к автору, завладел рукописью и перепродал ее. Некоторые считают, что публикация сонетов должна была огорчить Шекспира, ведь они были посвящены эпатажным формам любви, содержали мотивы гомоэротики и прелюбодейства. Другие исследователи, наоборот, говорят, что эти темы больше шокируют поствикторианских читателей, чем современников Шекспира, а эмоции, выраженные в сонетах, являются не большим отражением собственных чувств Шекспира, чем эмоции драматических персонажей в его пьесах.
Кому посвящены сонеты Шекспира?
Такие особенности сонета, как повествование от первого лица и любовная тема, создают иллюзию близкого соприкосновения с внутренним миром автора. А один из тех, к кому обращается Шекспир в своих сонетах – «прекрасный юноша» – уже давно вызывает живейшее любопытство исследователей и читателей.
Из посвящения на фронтисписе первого издания сборника были установлены некоторые «ключи» к его личности.
Автором этого посвящения, «Т. Т.», был Томас Торп, издатель. Но личность «Мистера У. Х.», «виновника» (begetter) сонетов, остается загадкой. Некоторые думают, что это опечатка вместо «Мистер У. Ш.», то есть Уильям Шекспир. Другие подозревают, что «виновник» – это тот, кто, возможно, передал стихи Торпу вопреки желанию автора. Но наиболее распространено предположение, что «виновник» – это, скорее всего, человек, вдохновивший автора на написание сонетов, в большинстве своем адресованных некому юноше.
Основываясь на скудных фактах, представленных инициалами У. Х., литературные «сыщики» предложили много кандидатов. Один из них – Генри Ризли, граф Саутгемптон, адресат шекспировских «Венеры и Адониса» и «Обесчещенной Лукреции». Другой – Уильям Герберт, граф Пембрук, чье имя фигурирует среди тех, кому было посвящено первое собрание пьес в 1623 году. Третий кандидат – сэр Уильям Гарвей, отчим графа Саутгемптона, который, возможно, заказал сонеты, призывающие молодого человека обзавестись семьей (первые 17 сонетов цикла посвящены этой теме). Однако двое из этих кандидатов были графами, а один – джентльменом, то есть сэром. В таком случае обращение «мистер» свидетельствовало бы об ошибке, либо намекало на близкие отношения. В конце концов, остается лишь строить догадки – информация скудна и ненадежна.
Любовные сонеты Шекспира
Любовные сонеты Шекспира глубоко личностны и затрагивают разные жизненные проблемы, однако любовь рассматривается в них наиболее полно. Критики на протяжении веков были очарованы двумя главными адресатами любовных посланий – белокурым юношей и смуглой леди.
Естественно, что эти фигуры притягивали внимание и рождали домыслы, но не менее интересно взглянуть на сами сонеты в их совокупности, чтобы увидеть размышления Шекспира о роли любви в жизни. Как обычно, через личные послания, юмор, наблюдения повседневной жизни Шекспир достигает глубинных истин о человеческой жизни и о любви. Можно увидеть, что любовь в его сонетах отражается в различных контекстах, обретает многогранность.
Любовь в сонетах Шекспира не имеет единственного определения, а скорее обладает неким набором свойств, которые вместе составляют мощную силу, побеждающую все препятствия. Так, в сонете 116 любовь изображается как непреодолимая сила, торжествующая над временем:
Любовь – не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.
Любовь, в отличие от физической оболочки, не подвержена разложению. В сонете 130 сила любви проявляется через физическую красоту. Здесь Шекспир использует образ любви, преодолевающей социальное давление:
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
В сонете 147 разум говорящего уступает эмоциям, которые рождаются из его любви и страсти к той, кого нет рядом.
Мой разум-врач любовь мою лечил.
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.