Лаперуза путешественник что открыл
Жан-Франсуа де Лаперуз и его путешествия
В изучении южной части Тихого океана тон задавали две страны: Англия и Франция. В 1785 г. французское правительство разработало обширный план исследований и отправило экспедицию во главе с Жаном-Франсуа де Лаперузом, которому предписывалось исследовать почти весь Тихий океан.
По приказу короля
Граф де Лаперуз был военным моряком с опытом плаваний в открытом океане. Королевский флот предоставил в его распоряжение два прочных корабля — «Буссоль» и «Астролябия», — оснащенные лучшими навигационными инструментами того времени. Экспедиция Лаперуза должна была не только открыть в Тихом океане земли, где не бывал Кук, но и изучить население, животный и растительный мир и климат тихоокеанских островов и провести сельскохозяйственные эксперименты. Экспедиция должна была продлиться четыре года.
Трагедия на Аляске
«Буссоль» и «Астролябия» с экипажем из 223 моряков отправились в путь 1 августа 1785 г. Экспедиция задумывалась как научно-исследовательская. Среди ученых были географ, ботаник, астроном, физик, математик и даже. часовщик. В июне 1786 г. суда бросили якорь у берегов Аляски, в большой бухте, которую Лаперуз назвал Порт-Франс. 13 июля две шлюпки, в которых переправлялись на берег офицеры и матросы, затонули, унесенные мощной приливной волной. Погибли 20 человек. Лаперуз, потрясенный несчастьем, отказался от первоначального плана исследовать американское побережье от Аляски до Калифорнии.
По Тихому океану до Сибири
24 сентября 1786 г. «Буссоль» и «Астролябия» отплыли от берегов Калифорнии. За 100 дней пути по Тихому океану экспедиция не встретила ни одного острова. После двухмесячной стоянки в китайском Макао, а потом в Маниле на Филиппинах, в апреле 1787 г. корабли направились к азиатскому побережью. Они миновали остров Тайвань и через Корейский пролив и Японское море вошли в Татарский пролив, отделяющий Сахалин от материка. Лаперуз доказал, что Сахалин представляет собой остров. Далее экспедиция следовала проливом, отделяющим Сахалин от острова Хоккайдо (теперь пролив Лаперуза). Обследовав цепь Курильских островов, корабли пришли на Камчатку, откуда Лаперуз отправил через Сибирь во Францию донесение о состоянии экспедиции и ее достижениях, а также судовой журнал и сделанные им карты. Офицер, доставивший карты, — единственный выживший участник экспедиции. Затем «Астролябия» и «Буссоль» побывали в Австралии, где Лаперуз передал новую партию документов английскому капитану. В последнем письме Лаперуза от 7 февраля 1788 г. сообщалось, в частности, что 6 декабря 1787 г. на островах Самоа капитан «Астролябии» и 11 моряков были убиты местными жителями, когда сошли на берег за пресной водой.
Неразгаданная тайна
После того как корабли Лаперуза покинули берега Австралии, они бесследно исчезли. Два года спасательная экспедиция искала их следы, но вернулась ни с чем. Через 40 лет исследователь Дюмон-Дюрвиль заметил остов «Астролябии» на коралловом рифе у Соломоновых островов. В 2004 г. ученые подняли оттуда останки человека. Исчезновение Лаперуза так и осталось тайной. Но ценные данные, которые Лаперуз отправил на родину, обогатили знания об одном из самых отдаленных районов мира.
Пропавшая кругосветная экспедиция Лаперуза
материалы
по теме
экскурсии
Походы Александра Македонского
Дуэль
1 Начало экспедиции
Во второй половине XVIII века затянувшееся противостояние Англии и Франции в споре о том, кто же главный в мире, казалось бы, окончательно было проиграно французами. Однако после гибели капитана Джеймса Кука в 1779 году французское правительство решило захватить пальму первенства в исследованиях Тихого океана. Французский король Людовик XVI вознамерился снарядить кругосветную экспедицию, чтобы открыть «все земли, ускользнувшие от зоркого взгляда капитана Кука». К началу 1785 года план экспедиции был готов. Вопрос оставался только в руководителе. Перебрав несколько кандидатур, Людовик остановился на капитане Жане Франсуа де Лаперузе.
Членам экспедиции вменялось в задачу «обследовать тихоокеанские побережья Северной Америки и Азии, найти северный проход в Атлантический океан, открыть и присоединить к владениям короны новые земли и, наконец, определить возможности для торговли с дальними странами». Плавание должно было носить исключительно мирный характер. В своих инструкциях Людовик XVI прямо указывал: «При любых обстоятельствах господин де Лаперуз будет обращаться к разным народам, какие он посетит во время своего плавания, с большой мягкостью и человечностью. Если бы экспедиция смогла закончиться, не потеряв ни одного человека, его величество воспринял бы это как одну из самых больших ее удач. Необходимо снискать расположение вождей далеких заморских племен как хорошим отношением к туземцам, так и подарками, определить, какие товары из цивилизованной Европы могут им больше всего понравиться и что они предложат в обмен».
Средств на подготовку экспедиции не жалели. Оба закупленных для этой цели корабля — вместительные торговые габары — по своим размерам превосходили суда Кука. После переоснащения для долгого плавания они получили названия «Буссоль» и «Астролябия». На корабли погрузили массу научных приборов и целую библиотеку. Кроме оборудования и запасов продовольствия в трюмы загрузили «товары для туземцев» — 600 зеркал, 2600 гребней для волос, 5 тыс. швейных игл, различные инструменты из металла, алое сукно и медали с отчеканенным профилем французского короля, бусы, кольца, ожерелья, бумажные цветы и множество других дешевых безделушек.
2 Мыс Горн
Благополучно пройдя Атлантический океан, парусники миновали мыс Горн, где их встретило стадо китов, «хором выпускающих фонтаны». Плавание вокруг мыса Горн оказалось более легким, чем можно было ожидать. 9 февраля экспедиция очутилась на траверзе 138 Магелланова пролива, а 24-го бросила якорь в бухте Консепсьон, так как из-за нехватки продуктов Лаперуз предпочел остановиться там, вместо того, чтобы идти к островам Хуан-Фернандес. Цветущее здоровье матросов привело в удивление испанского коменданта. До этого еще ни один корабль, обогнувший мыс Горн, не приходил в Чили, не имея больных. 15 марта корабли отправились дальше.
3 Остров Пасхи
9 апреля Лаперуз вошел в бухту Кука на острове Пасхи. Между жителями острова и участниками экспедиции установились довольно дружественные отношения, хотя жители Полинезии весьма своеобразно относились к частной собственности и при случае открыто крали у зазевавшихся европейцев их вещи. В этот раз предметом повышенного внимания жителей острова стали шляпы. Без шляп осталась значительная часть экипажа судов, в том числе и сам Лаперуз.
4 Гавайские острова
Покинув 10 апреля остров Пасхи, Лаперуз двигался почти тем же путем, по какому шел Кук в 1777 году, направляясь от Таити к берегам Америки, но его курс пролегал на сто лье западнее. Лаперуз льстил себя надеждой, что ему удастся совершить какое-нибудь открытие в этой мало исследованной части Тихого океана, и пообещал награду тому матросу, кто первый увидит землю.
29 мая «Буссоль» и «Астролябия» достигли острова Мауи Гавайского архипелага. Едва фрегаты стали на якорь, как их окружили пироги с туземцами, которые привезли свиней, сладкий картофель, бананы Они торговали очень ловко и особенно ценили куски старых железных обручей.
5 Аляска
23 июня Лаперуз приблизился к американскому материку и увидел среди длинной, покрытой снегом горной цепи гору Святого Ильи, названную так Берингом. 2 июля на 58°36′ северной широты и 140°31′ западной долготы была замечена бухта, подходившая для якорной стоянки. На расположенном в бухте острове Лаперуз устроил астрономический наблюдательный пункт и разбил палатки для парусных мастеров и кузнецов.
13 июля случилась трагедия, первая за время экспедиции. Двухмачтовая парусная лодка с «Астролябии» и две шлюпки поменьше с «Буссоли» получили задание определить глубину бухты. Но вернулась только одна шлюпка, остальные две потерпели крушение. Двадцать один человек, в том числе шесть офицеров, погиб. В память о погибших Лаперуз назвал это место Бухтой Французов.
Вынужденная долгая стоянка помешала Лаперузу побывать в других местах и заняться, как он намеревался, исследованием всех извилин береговой линии. Ему необходимо было достигнуть не позднее февраля Китая, чтобы посвятить лето съемке берегов Восточной Азии. Двигаясь вдоль американского берега, он нанес на карту пролив Кросс-Саунд, где оканчиваются высокие, покрытые снегом горы, залив Кука, мыс Эджкомб, сильно выдающуюся в море полосу низменности с возвышающейся на ней горой, названной Куком горой Эджкомб, пролив Норфолк, гавани Неккер и Гильберт, мыс Чирикова, бухту Латуш острова Де ла Кройера. Далее «Буссоль» и «Астролябия» направились в испанскую Калифорнию, чтобы потом двинуться в Макао.
6 Макао
14 декабря «Астролябия» и «Буссоль» очутились в виду Марианских островов. Моряки высадились на вулканическом острове Асунсьон, но задерживаться там не стали. Лаперуз хотел достигнуть берегов Китая до отплытия в Европу кораблей, с которыми он должен был отослать отчет о работах экспедиции на американском берегу и о плавании до Макао. 2 января 1787 года суда экспедиции бросили якоря в гавани Макао. Лаперуз застал там небольшой французский шлюп под командованием мичмана Ришери.
Выйдя из Макао 5 февраля, корабли направились к Маниле. А 9 апреля отправились обратно к берегам Китая. 21 апреля Лаперуз очутился в виду Формозы (Тайваня) и немедленно вошел в пролив, отделяющий ее от Китая. Вскоре он миновал бухту, где когда-то находился голландский форт Зеланд, а теперь расположен город Тайвань, столица острова.
Затем суда вступили в Восточно-Китайское море и взяли курс ко входу в пролив, отделяющий Китай от Японии. Там Лаперуза встретили туманы, такие же густые, как на берегах Лабрадора, и сильные непостоянные течения. Прежде чем вступить в Японское море, он исследовал остров Чечжудо и определил координаты его южной оконечности, с исключительной тщательностью засняв берега на протяжении двенадцати лье.
7 Сахалин
Далее курс экспедиции Лаперуза лежал на север, к берегам Татарии — именно так европейцы называли территорию к востоку от Уральских гор. Лаперуз писал: «Мы горели нетерпением приступить к изучению страны, занимавшей наше воображение со времени отплытия из Франции». 11 июня Лаперуз увидел берег Татарии. Горы там имели, вероятно, от шестисот до семисот саженей в вышину. На их вершинах виднелся снег, но в небольшом количестве. Французы не обнаружили никаких следов возделанной земли или жилья.
23 июня «Буссоль» и «Астролябия» бросили якорь в бухте, расположенной на 45°13′ северной широты и 135°9′ восточной долготы. Она получила название бухты Терней. После стоянки в бухте Сюффрен, расположенной на 47°51′ северной широты и 137°25′ восточной долготы, Лаперуз 6 июля увидел остров, являвшийся не чем иным, как Сахалином. Увидев дымки и хижины, Лаперуз с членами экспедиции съехал на берег. Местный житель, по их просьбе, нарисовал очертания Сахалина, из которых явно следовало, что он является островом. «Между материком и островом Сахалином он оставил пролив и, обернувшись к нашим кораблям, которые были видны с берега, провел линию, показывая, что они могут там пройти. К югу от Сахалина он нарисовал другой остров и оставил между ними пролив, пояснив, что это еще один путь для наших кораблей», — писал Лаперуз.
Командир экспедиции решил проверить информацию о том, что Сахалин — это остров. Суда отправились в плавание по Татарскому проливу, между Сахалином и материком. Миновав залив Жонкиер (Александровский), Лаперуз бросил якорь в бухте Де-Кастри. Запас пресной воды у него подходил к концу, дров больше не было. Чем дальше, двигался он по проливу, тем мельче тот становился. Во время стоянки в Де-Кастри члены экспедиции выяснили у местных жителей, что северная оконечность Сахалина соединялась с материком лишь песчаной мелью, поросшей морскими водорослями, где глубина дна очень незначительна. Было принято решение не идти дальше, а повернуть обратно.
2 августа «Астролябия» и «Буссоль» покинули бухту Де-Кастри и вновь направились к югу. Мореплаватели обогнули южную оконечность Сахалина, названную ими мыс Крильон, и вступили в пролив между этим островом и Хоккайдо, получившим название пролива Лаперуза. Это была одна из наиболее важных географических проблем, которую оставили нерешенной предшествовавшие мореплаватели. До тех пор географы сообщали об этом районе самые фантастические сведения: для Сансона Корея являлась островом, а Хоккайдо, Сахалина и Камчатки вовсе не существовало; по мнению Г. Делиля, Хоккайдо и Сахалин представляли собой один остров, тянувшийся до Сангарского пролива. В этом вопросе царила полная неразбериха, которой Лаперуз положил конец.
8 Петропавловск
3 сентября путешественники увидели берег Камчатки. Три дня спустя корабли вошли в Петропавловскую бухту. Астрономы немедленно приступили к наблюдениям, а естествоиспытатели совершили очень трудное и опасное восхождение на вулкан, расположенный в восьми лье от берега моря. Тем временем остальной экипаж, свободный от работ на корабле, развлекался охотой или рыбной ловлей. Жители Петропавловска радушно встретили французов. В честь гостей был устроен бал, а по приказу коменданта города лейтенанта Хабарова корабли Лаперуза снабжались водой, топливом и продовольствием бесплатно.
В Петропавловске один из молодых офицеров эскадры, Жан-Батист-Бартелеми Лессепс, из морского путешественника стал сухопутным. По приказу Лаперуза знающий русский язык Лессепс должен был сухим путем отправиться в Европу с дневниками и записками экспедиции. Целый год он ехал через бескрайние просторы Российской империи. Именно на основе привезенных им записей, несмотря на трагическую гибель всех участников путешествия, во Франции впоследствии был издан отчет об экспедиции Лаперуза.
29 сентября 1787 года «Буссоль» и «Астролябия» пустились в дальнейший путь.
9 Самоа
Покинув Петропавловск, Лаперуз снова устремляется в южную часть Тихого океана. В декабре 1787 года его корабли бросили якорь у острова Мауиа, входящего в архипелаг Самоа. Сначала ничто не предвещало беды. Местные жители относились к французам с подчеркнутым дружелюбием, те в свою очередь восторгались красотой туземных женщин, кротким нравом островитян и идиллическими пейзажами. Однако в последний день пребывания экспедиции на этом острове разразилась кровавая бойня, стоившая жизни двенадцати французам, включая капитана «Астролябии» де Лангля.
Сойдя на берег, чтобы пронаблюдать за работой матросов, запасающих пресную воду, Флерио де Лангль захватил с собой «товары для туземцев», которые принялся раздавать обступившим его островитянам. Однако подарков на всех не хватило. В бухте собралось слишком большое количество местных жителей — более тысячи человек. Ситуацию усугублял отлив, бухта совсем обмелела. В конце концов на моряков градом посыпались камни. Де Лангль успел лишь дважды выстрелить из ружья. Затем он был сбит с ног и свалился, к несчастью, за левый борт. Туземцы убили его на месте ударами дубинок и камнями.
Баркас «Буссоли» под начальством Бутена стоял в двух саженях от шлюпки «Астролябии». Между ними оставалась полоса воды, куда не проникли индейцы. Благодаря этому все раненые, которым посчастливилось упасть не в ту сторону, где находились враги, спаслись. До шлюпок добрались сорок девять человек из шестидесяти одного, высадившегося на берег.
Лаперуз не стал мстить за погибших земляков. «Буссоль» и «Астролябия» снова устремились в открытое море. От Самоа французы взяли курс на острова Тонга, лишь частично исследованные Куком. 27 декабря в этом архипелаге были открыты острова Вавау; английскому мореплавателю на них не удалось побывать. По величине равные Тонгатабу, острова Вавау более возвышенные, и на них имеется достаточно пресной воды. Лаперуз исследовал несколько островов архипелага Тонга и завязывал иногда сношения с жителями, доставлявшими свежую провизию лишь в небольшом количестве, не покрывавшем ежедневный расход. Поэтому 1 января 1788 года он решил направиться в Ботани-Бей, избрав курс, по которому не проходил еще ни один мореплаватель.
10 Австралия
26 января 1788 года корабли вошли в залив Ботани-бей у побережья Австралии. Буквально накануне у берегов Новой Голландии, как тогда называли Австралию, появились корабли Артура Филлипа. Там началась английская колонизация.
Воспользовавшись оказией в лице английского капитана, Лаперуз передал во Францию письма родным, новую партию отчетов и письмо с планами на будущее. Капитан рассчитывал посетить острова Товарищества, Новую Каледонию, острова Санта-Крус и Луизиаду, после чего пересечь Индийский океан и добраться до Маврикия. Взяв курс на северо-восток, «Буссоль» и «Астролябия» 10 марта покинули Австралию. Однако ни в одном из указанных пунктов корабли Лаперуза так и не появились.
11 Гибель экспедиции
О судьбе экспедиции Лаперуза долгое время ничего не было известно. В 1789 году во Франции началась революция, всем было не до поисков пропавших кораблей. Прошло два года пока французское правительство что-то предприняло для поиска Лаперуза: 25 сентября 1791 года два корабля под командованием контр-адмирала Жозефа Антуана Брюни д’Антркасто вышли из Бреста. В мае 1793 года поисковая экспедиция подошла к острову Ваникоро из группы островов Санта-Крус к северо-востоку от Австралии. Когда на этом гористом, густо поросшем лесом острове экипаж заметил столбы дыма, Д’Антркасто был уверен, что нашел Лаперуза или, по крайней мере, остатки его экспедиции. Но после того, как его корабли едва не сели на мель на коварных рифах, он был вынужден уйти, так и не послав на берег поисковый отряд. Позже адмирал заболел и через два месяца умер.
В мае 1826 года ирландец Питер Диллон, который бороздил южную часть Тихого океана в поисках выгодной торговли и приключений, сделал остановку на островке Тикопиа из группы островов Санта-Крус. Увидев у аборигенов ожерелья из стеклянных бусин, Питер поинтересовался откуда они. Туземцы объяснили, что эти бусы, а также другие предметы явно европейского происхождения: серебряные вилку и ложку, ножи, чайные чашки, железные болты и серебряную рукоять шпаги с буквами «J.F.G.P.», они получили при меновой торговле от жителей острова Ваникоро, который расположен от Тикопиа в двух днях хода под парусом. К концу лета Диллон сумел достать денег на поиск оставшихся в живых участников экспедиции Лаперуза, но прежде чем он попал на Ваникоро, прошел еще год. Старый туземец рассказал ему, что много лет назад в шторм два корабля сели на мель на окружающих остров рифах.
На Ваникоро отряд Диллона нашел корабельный колокол с гравировкой, доску с вырезанными на ней геральдическими лилиями, кусочек глобуса с полустершейся сеткой широт, отдельные детали астрономических приборов, нагели, шипы, топоры, ядра, куски медной обшивки кораблей, маленькую бронзовую пушку, кусок шомпола, подсвечники, молотки. В феврале 1829 года Питер Диллон привез то, что осталось от злосчастной экспедиции Лаперуза, в Париж. Все привезенные предметы опознал Лессеп, покинувший экспедицию на Камчатке.
Впоследствии на острове Ваникоро работало множество экспедиций, в результате чего со дна моря были подняты различные предметы, подтверждающие, что «Буссоль» и «Астролябия» затонули именно здесь.
Кругосветная экспедиция Лаперуза. «Буссоль» и «Астролябия» на Дальнем Востоке
Весной 1787 года французская географическая экспедиция под руководством графа де Лаперуза была в самом разгаре. Позади «Буссоли» и «Астролябии» остались тысячи миль, и еще больший путь был впереди. За кормой вскоре останутся Филиппины. Исследователей ожидали берега Сахалина, Чукотки, Японии.
Франция была бесконечно далеко, оттуда приходили редкие вести и новости полугодовой свежести. Королевство доживало последние относительно спокойные годы перед чередой потрясений. А экспедиция в далеком Тихом океане продвигалась своим размеренным ходом.
В начале апреля 1787 г. «Буссоль» и «Астролябия» покинули гостеприимную Манильскую бухту. Курс был рассчитан на северо-запад. 21 апреля с бортов кораблей увидели берега Формозы. Еще во время нахождения в Макао Лаперуз получил информацию, что этот остров восстал против центральных китайских властей, и для исправления ситуации ожидалось прибытие двадцатитысячной правительственной армии. Было решено подойти к гавани главного порта Формозы Тайнаню для того, чтобы узнать последние новости о происходящих событиях.
Тайнань был примечателен еще тем, что в этом месте находился старинный голландский форт Зеландия. Из-за недостаточных сведений о здешних глубинах Лаперуз опасался подходить близко к берегу. Не зашел он и в гавань Тайнаня, не зная, какой прием ему там окажут. Все попытки узнать от местных рыбаков о политической ситуации на острове разбивались о глухой лингвистический барьер. Труженики моря охотно брали предлагаемое им за улов золото, однако попытки объясниться ни к чему не приводили.
Наконец, Лаперуз решился пройти с десяток лье вдоль побережья курсом на север. Следуя в этом направлении, экспедиция вскоре обнаружила активно выгружающиеся на берег китайские правительственные войска и сопровождавший их флот. Его адмирал, чей корабль стоял у берега на якоре, не предпринимал каких-либо враждебных действий против французов, однако все китайские корабли на всякий случай держались вне дистанции досягаемости артиллерийского огня.
Поняв, что оказался практически в центре чужой для него войны, Лаперуз посчитал за благо удалиться в открытое море. Бегло осмотрев по пути Пескадорские острова, «Буссоль» и «Астролябия» двинулись дальше на северо-запад. Осматривая по пути некоторые острова из архипелага Рюкю, французы приблизились к Корейскому проливу, который встретил их довольно густыми туманами. Скорость хода пришлось снизить. Лишь 19 мая, после более чем двухнедельной плохой видимости, установилась относительно ясная погода.
Путешественники приблизились и уточнили берега острова Чеджу (тогда европейцы называли его Квельпарт). Открытие этого острова произошло при весьма трагических для европейцев обстоятельствах. В 1653 году у берегов неизвестного участка суши потерпел крушение голландский торговый корабль «Спервер». Нескольким морякам из его экипажа удалось спастись, но только для того, чтобы угодить в плен к местным жителям. Голландцы вынужденно «гостили» на острове почти восемнадцать лет. По их воспоминаниям, пленников использовали как простую рабочую силу. В конце концов, пленники раздобыли лодку, на которой им и удалось покинуть Квельпарт.
21 мая «Буссоль» и «Астролябия» форсировали Корейский пролив и вошли в воды малоизвестного для европейских мореплавателей Японского моря. Берега Кореи остались позади. Очевидно, факт появления незнакомцев несколько встревожил местные власти, которые отправили для наблюдения за французами два корабля. Те некоторое время следовали за «Буссолью» и «Астролябией», не пытаясь приблизиться, а потом окончательно отстали.
27 мая был обнаружен неизвестный остров, не обозначенный ни на одной из имеющихся на борту карт. Он получил наименование остров Дажелет – в честь одного из экспедиционных астрономов, первым заметившего его. Первоначально в намерения Лаперуза входило посещение Хонсю, или острова Ниппон, как его называли европейцы. Однако противные ветры, с которыми кораблям приходилось постоянно бороться, заставили отказаться от этой идеи.
График экспедиции был очень плотным, а в этот сезон планировалось многое успеть. Командующий экспедицией отдал приказание все-таки сменить направление движения и следовать к материку. Земли, расположенные в этом регионе Востока, были для просвещенных европейцев если не белым пятном, то, во всяком случае, «сумеречной зоной», о которой имелось крайне мало информации.
На тогдашних картах местность, лежащая на противоположной Японии стороне, именовалась Тартария, или Татария. Это регион был огромен даже на бумаге: Тартарией было принято считать всю территорию от Каспия вплоть до Тихого океана и от северных границ Китая и Индии до Арктики. Оставляя Японские острова справа по борту, корабли Лаперуза шли на норд-ост. По пути им неоднократно встречались японские лодки и даже корабли. Наладить хотя бы скоротечный контакт не удавалось в силу непреодолимых языковых трудностей.
11 июня 1787 года «Буссоль» и «Астролябия» подошли к континенту – по расчетам Лаперуза, в том месте, где Корея плавно перетекает в так называемую Маньчжурскую Татарию, или современную Маньчжурию. Корабли следовали вдоль скалистого, покрытого обширным лесом берега, то увеличивая, то сокращая дистанцию до земли. Частыми спутниками исследователей были густые туманы. Не было пока что обнаружено ни аборигенов, ни их жилья или каких-то других признаков деятельности человека. Неторопливая съемка побережья с редкими высадками продолжалась до 23 июня, когда мореплаватели обнаружили обширную и удобную бухту. В шесть часов вечера корабли бросили якорь в месте, которое впоследствии получит название бухты Русской (до 1972 года – Тавайза).
Тут французы планировали задержаться дольше – по мнению Лаперуза, восточное побережье Татарии было одним из немногих мест, на которые не ступала нога, а значит, и слава Джеймса Кука. Поэтому был реальный шанс на лавры первооткрывателей. Исследовательская экспедиция, организованная голландцами на кораблях «Бресенс» и «Кастрикум» в 1643 году, бывала в Японском море и даже посещала саму Японию. Однако побережья Татарии голландцы явно не видели.
После недолгих сборов была организована высадка. К радости подуставших от однообразного судового рациона исследователей, на берегу бухты были замечены олени и медведи, а в прибрежной воде было много рыбы. По распоряжению Лаперуза вся корабельная провизия, включавшая в себя большую долю солонины, была оставлена на потом, а личный состав перешел на местные ресурсы, среди которых обнаружились в большом количестве дикий лук, щавель и сельдерей.
Осмотр побережья выявил многочисленные признаки частого пребывания тут людей. Французы даже обнаружили захоронение, возраст которого, по их предположениям, не превышал одного года. В могиле, которая более походила на деревянный склеп, были обнаружены тела двух человек и предметы быта и утвари. Осмотр находок показал, что местное население, в контакт с которым гости пока что не вступали, довольно тесно торгует с Китаем. После подробного осмотра склеп был оставлен в покое. Пополнив запасы воды, «Буссоль» и «Астролябия» 27 июня покинули бухту.
Движение заданным курсом осуществлялось довольно медленно – корабли часто попадали в густой туман. Опасаясь мелей и подводных скал, Лаперуз нередко отдает приказание встать на якорь до прояснения видимости. 4 июля была обнаружена обширная бухта вместе с впадающей в нее рекой. Решено было сделать остановку и произвести высадку. Как и ранее, не удалось обнаружить местных жителей, однако, судя по брошенной совсем недавно охотничьей хижине, люди здесь были. В знак миролюбия французы оставили возле хижины несколько железных топоров, прихватив в качестве сувенира одну из шкур. Лаперуз не нашел причин для длительной стоянки в этом месте и, обозначив его как бухту Сюффрена (ныне бухта Гроссевичи Хабаровского края), отправился далее.
В начале июля 1787 года «Буссоль» и «Астролябия» достигли побережья Сахалина. Мореплаватели заметили несколько гор, самую высокую из которых назвали пиком Ламанона (ныне гора Краснова) Робера де Ламанона, физика, ботаника и метеоролога экспедиции. В Европе об этом острове (или, как тогда считали, полуострове) было чрезвычайно мало информации. Одной из задач, поставленных Лаперузу, было выяснить окончательно, имеется ли пролив между материком и Сахалином, и тем самым доказать, что последний является островом, либо опровергнуть это.
12 июля корабли бросили якорь в маленькой бухточке. Перед тем как заняться вопросом обозначения Сахалина в виде острова или полуострова, Лаперуз хотел наладить контакт с местным населением. На берегу удалось разглядеть несколько хижин, чьи жители в страхе убежали в близлежащий лес. Высадившаяся с обоих кораблей группа осмотрела покинутые жилища, ничего не тронув. Для улучшения переговорного климата тут же были оставлены подарки.
Через некоторое время в бухту вошла лодка с несколькими туземцами, которых вид необычных гостей, казалось, совершенно не удивил. При помощи жестов и мимики удалось наладить некоторое подобие общения. По всей видимости, французы столкнулись с народом айнов. Вполне мирный диалог продолжился и на следующий день. Айны, по мнению исследователей, оказались очень сообразительными – им были знакомы перо и бумага. Многие предметы утвари были китайского или японского происхождения.
По просьбе Лаперуза один из пожилых айнов на земле нарисовал карту Сахалина, дав знаками понять, что пролив между ним и континентом судоходен. К югу от Сахалина старик нарисовал еще один остров, добавив, что и в данном месте также могут пройти корабли. По всей видимости, это был Хоккайдо. Один из спутников старика, довольно молодой охотник, к изумлению французов попросил жестами у них бумагу и карандаш. Он также изобразил Сахалин, но его карта была более подробной. На ней было указано устье Амура, которое маньчжуры называли тогда Сахалиян-ула, или Черная вода. Охотник также обратил внимание гостей на то, что пролив между островом и континентом имеется, и он судоходен.
Ободренный полученными сведениями, Лаперуз приказал на следующий же день сниматься с якоря. Залив, в котором бросили якоря корабли, был назван в честь командира «Астролябии» Флёрио де Лангля. Экспедиция двинулась на север в надежде отыскать заветный пролив.
Общение с местным населением происходило регулярно. К вящей радости французов, им удалось на берегу встретить двух маньчжуров, прибывших с континента для торговли. Среди экипажа были китайцы, которые были завербованы еще в Макао. Они прекрасно понимали маньчжуров и выступили в роли переводчиков.
Экспедиция неторопливо пробиралась на север – производились регулярные замеры глубин. К некоторому удивлению исследователей, глубина постепенно уменьшалась. 24 июля, встав на якорь у берега континента, Лаперуз решил отправить вперед на разведку шлюпки. Он сильно опасался, что один или оба его корабля могут плотно сесть на мель в этом безнадежно удаленном от какой-либо цивилизации месте. Экипажам шлюпок, памятуя прошлогоднюю трагедию в гавани Французов, были даны строжайшие инструкции. Как назло, на море стало усиливаться волнение. Шлюпки, с трудом противостоя волнам, продвинулись на север на несколько миль, регулярно осуществляя промеры – глубина в этом месте достигала не более шести саженей. Наконец волнение и ветер усилились до такого уровня, что разведчики были вынуждены вернуться, и не без труда, а «Буссоль» и «Астролябия» снялись с якоря.
Началась штормовая погода с сильным ветром. С трудом корабли продвигались на юго-запад, пока 28 июля на побережье «Татарии» не была обнаружена обширная бухта, которую было решено использовать как стоянку. К тому же, требовалось пополнить запасы древесины и пресной воды. Лаперуз назвал это место заливом де Кастри в честь морского министра Франции (с 1952 года – залив Чихачева).
Лаперуз посчитал, что полученные от айнов сведения не совсем точны, и пролив, если он и существует, слишком мелок для его кораблей. Для того чтобы покинуть акваторию Японского моря, по его мнению, требовалось пройти проливом между Сахалином и Хоккайдо. Все необходимые путешественникам ресурсы имелись в большом количестве в заливе де Кастри. Возле берега в изобилии ловился лосось.
Деревня местных жителей, называвших себя народом орочи, встретила гостей дружелюбно. Аборигены в беседе с гостями дали понять жестами, что в районе пролива между Сахалином и континентом имеются многочисленные отмели, которые позволяют даже перетаскивать лодки. Это окончательно убедило Лаперуза, что данный пролив является скорее мелкой протокой и не проходим для кораблей.
«Буссоль» и «Астролябия» находились в заливе де Кастри вплоть до 2 августа, после чего двинулись в обход южной оконечности Сахалина. В планах экспедиции было посещение Курильских островов и Камчатки. Один из корабельных врачей, Роллен, обнаружил у нескольких матросов первые признаки цинги: опухшие десна и колени. Роллен настоятельно рекомендовал Лаперузу произвести длительную остановку на берегу и дать командам отдых. Пока что борьба с болезнью свелась к усиленной выдаче противоцинготных средств.
11 августа 1787 года путешественники достигли южной оконечности Сахалина – возле мыса, получившего название мыс Крильон в честь французского полководца второй половины XVI века. Здесь корабли застиг штиль. Пролив, отделяющий Сахалин от Хоккайдо, спутники Лаперуза настойчиво предлагали назвать его именем – командующий экспедицией категорически отказывался из-за своей природной скромности. Однако впоследствии, после опубликования его дневников и записок, пролив Лаперуза прочно укоренился на географических картах.
Нахождение в районе южных Курильских островов было отмечено ветрами и непогодой. Из-за этого обстоятельства было решено отказаться от их подробного осмотра и описания. «Буссоль» и «Астролябия» шли в Авачинскую бухту, и 5 сентября с их бортов были замечены очертания Камчатки.
Вечером 6 сентября корабли находились у входа в Авачинскую губу. 7 сентября утром они встали на якорь. Вскоре на борт явился не кто иной, как комендант гавани Петра и Павла поручик Хабаров собственной персоной. Для этой цели он проделал путь почти в пять лье (немногим менее 28 км) на лодке. Хабаров сообщил обрадованным французам, что через пять дней сюда прибудет более высокое начальство, которое везет с собой почту для Лаперуза и его спутников. Как оказалось, их тут давно ждали.
Петропавловск-Камчатский в то время представлял собой небольшую деревню. В подчинении поручика Хабарова для поддержания порядка и охраны вверенной ему территории имелось около сорока солдат и казаков. Административно Петропавловск-Камчатский находился в составе Охотского уезда Иркутского наместничества, учрежденного в 1783 году. То есть непосредственное начальство поручика находилось в уездном городе Охотске и должно было добраться примерно через неделю.
Первыми европейцами, побывавшими в этом месте, были английские корабли «Резолюшн» и «Дискавери», посетившие гавань Петра и Павла в 1779 году дважды. Джеймс Кук оставил вполне восторженное для англичанина описание этой местности, подчеркнув, что гавань Петра и Павла способна вместить весь тогдашний английский и французский флоты вместе взятые.
Поручик Хабаров как радушный хозяин окружил гостей вниманием и заботой. Причем делал он все по своей инициативе, а не по приказу, как, например, это происходило во владениях испанской короны. Большим подспорьем в общении с русской стороной было наличие в составе экспедиции Бартелеми де Лессепса, сына французского посла в Петербурге. Он вполне сносно мог изъясняться по-русски и был переводчиком.
В ожидании прибытия губернатора Охотска Козлова-Угренина Лаперуз решил оборудовать на берегу обсерваторию. Когда он попросил на это разрешения у Хабарова, то нашел самую горячую поддержку. Желание поручика помочь гостям было столь велико, что он немедленно выселил своего секретаря с семьей из его дома, чтобы там могли разместиться французские астрономы. В помощь натуралистам, для которых местные флора и фауна стали богатейшим объектом для изучения, были выделены в помощь восемь казаков.
Вскоре после некоторой задержки в пути прибыл охотский губернатор Козлов-Угренин. Как выяснилось, его визит в гавань Петра и Павла не был связан с экспедицией Лаперуза, а представлял скорее инспекционную поездку. Обе стороны были чрезвычайно довольны встречей – Козлов оказался умным, образованным и любознательным человеком, к тому же он говорил по-французски. Почты для экспедиции с собой у него не оказалось, однако ее должен был доставить позже специальный нарочный из Охотска.
В честь гостей Козлов устроил званый вечер с танцами. Французы были потрясены обильностью угощения и гвоздем программы – камчадальскими танцами. Правда, последние на них произвели меньшее впечатление, чем стол и русские песни. Несмотря на крайне скудное количество скота на Камчатке, Козлов подарил Лаперузу нескольких живых быков. Все попытки заплатить за животных к успеху не привели. Лаперуз утверждал, что даже в формально союзной испанской Маниле и других владениях Мадрида им приходилось платить за все доставляемые припасы – и не всегда дешево. Однако этот аргумент Козлов разбил утверждением, что у «русского правительства другие принципы».
Через несколько дней прибыл нарочный из Охотска с большим пакетом почты для экспедиции. Чтобы попасть к адресату, письма проделали путь в тысячи миль от Петербурга до Тихого океана. С большой радостью Лаперуз узнал из полученных документов, что ему присвоено звание коммодора. Это событие было отмечено артиллерийским салютом.
По просьбе путешественников, им показали могилу француза Людовика Делиля де ла Кроера, русского академика, географа и астронома, участника экспедиции Витуса Беринга. По распоряжению Лаперуза на могиле была установлена медная табличка с надписью.
Русское гостеприимство подкупало своей бездонностью и неисчерпаемостью, однако погода вносила свои коррективы. Начало холодать, а в планах экспедиции было не зимовать в здешних краях и вернуться в тропики. «Буссоль» и «Астролябия» пополняли запасы, готовясь вновь выйти в море.
В гавани Петра и Павла на берег сошел Бартелеми де Лессепс, которому предстояло выполнить важнейшую миссию. Он должен был доставить в Петербург донесения, экспедиционный дневник Лаперуза и часть коллекции. Около года этот француз добирался по бескрайним просторам России, преодолевая колоссальные расстояния сначала на собачьих упряжках, а потом на повозке. Кроме академика Монжа, высаженного из-за непрекращающейся морской болезни на Тенерифе, Лессепс оказался единственным выжившим членом экспедиции Лаперуза.
30 сентября 1787 года под артиллерийский салют береговых батарей гавани Петра и Павла «Буссоль» и «Астролябия» покидали Камчатку. С Козловым и Хабаровым прощались очень тепло. «Ни в одной другой стране мира и никогда гостеприимство не проявлялось с большей внимательностью и заботой», – писал Лаперуз.
Оставив за кормой берега Камчатки, корабли шли на юго-восток, преодолевая довольно сильное волнение. Юго-восточнее Камчатки на некоторых картах был обозначен крупный населенный остров, который был якобы открыт испанцами в 1620 году. Экспедиция прошла указанные координаты, но никакого острова обнаружить не удалось. Как и многие другие «земли», «острова» и «страны», он являлся плодом воображения утомленных долгим плаванием людей.
Согласно имеющимся предписаниям, третий год своей экспедиции Лаперуз должен был посвятить изучению изобиловавшей островами и архипелагами юго-восточной части Тихого океана. После череды штормов «Буссоль» и «Астролябия» попали в полосу попутного ветра, и к концу октября окружающий воздух значительно прогрелся. Такой быстрый переход от холода к жаре негативно сказался как на самом Лаперузе, так и на членах его команд. Коммодор приказал каждое утро выдавать морякам порцию кофе, а помещения тщательно проветривать.
21 ноября 1787 года корабли в третий раз после отплытия из Бреста пересекли экватор. Плавание в пустынных тропических водах было однообразным и сопровождалось изнуряющей жарой. Свежая провизия, взятая на Камчатке, уже давно закончилась, и экипажи вновь перешли на опостылевшие солонину и галеты. В конце ноября удалось поймать двух акул – их съели для разнообразия рациона. Изредка удавалось подстрелить птиц, которые, несмотря на сильный привкус рыбы, казались испытывающим острый недостаток в свежем провианте путешественникам «вкуснее вальдшнепов».
6 декабря с борта наконец увидели долгожданную землю – это были острова Мануа из архипелага Самоа. На следующий день бросили якорь возле одного из островов. Вопреки ожиданиям, к кораблям не понеслась флотилия пирог. Море было пустым, однако на берегу было замечено множество туземцев, сидящих в спокойных позах в тени пальм. Казалось, прибытие двух «больших лодок» их никак не удивляло, словно они жили на берегу какого-нибудь Ла-Манша. Лишь после значительной паузы к кораблям недоверчиво приблизилось несколько пирог, и был произведен мелкий обмен. Лаперуз заметил, что местные островитяне не были честны в торговле.
«Буссоль» и «Астролябия» двинулись дальше – в лабиринте островов приходилось много лавировать. В другом месте архипелага аборигены оказались более общительными, и у них удалось выменять не только кокосовые орехи, птиц, но и поросенка.
Через пару дней корабли приблизились к острову Маоуна (ныне Тутуила в составе Американского Самоа). Остров, как все участки суши в этом регионе, был живописным. Поскольку дело шло к вечеру, Лаперуз, опасаясь рифов, приказал отдать якоря, а к берегу подойти уже на следующее утро. Несмотря на позднее время, к «Буссоли» и «Астролябии» приблизились пироги островитян, с которыми была произведена меновая торговля. Лаперуз планировал осуществить высадку на остров. Дело было не только в недостатке свежей провизии – имелся дефицит свежей воды, которая была еще «камчатской». Никто на борту обоих кораблей не предполагал, к каким печальным событиям приведет визит на остров, показавшийся таким гостеприимным.