Латыши литовцы эстонцы чем отличаются
Как различить прибалтов
Мне в середине 80-х годов прошлого века довелось побывать в столице Эстонии городе Таллинне. Там проходил Всесоюзный съезд врачей-рентгенологов СССР, и я был делегатом на этом съезде. Так что немного познакомился с жизнью в столице, её достопримечательностями. Чтобы лучше увидеть саму страну, хотя бы небольшую часть, специально поехал в Таллинн из Ленинграда на автобусе, который шел днем. Мне понравилась Эстония. Чистые города, ухоженные хозяйства фермеров вдоль трассы, все соблюдают правила движения. Если кто-то переходит пустынную улицу не на зеленый свет светофора, это явно не эстонец.
А вот другие республики Прибалтики мне своими глазами увидеть не довелось, но я много читал о них. Правда, больше это касалось или некоторых видов спорта, или спортсменов, потому что и в советское время, и ныне спорту в странах Прибалтики уделяется много внимания. Я бы мог занять пару страниц только перечислением чемпионов, выросших в этих странах, а в советское время республиках СССР. Упомяну лишь нескольких. Дискобол Кантер и баскетболист Липсо из Эстонии, баскетболист Круминьш, хоккеист Балдерис и метатель копья Лусис из Латвии, баскетболисты Сабонис, Куртинайтис из Литвы.
Не знающему Прибалтики человеку сложно точно сказать, чем отличаются друг от друга представители этих трех северных народов.
Литовский считается весьма архаичным языком, близким к тому языку, на котором некогда говорили все индоевропейцы. Ну а латышский более полон новизны и определенной доли финно-угорского влияния.
По истории
Латыши и эстонцы своих государств до XX-го века толком и не знали. Жили то под немцами, то под датчанами да шведами, то в составе России (СССР). Почти все время являлись крепостными германских баронов. И вообще удивительно, как только сохранили собственное этническое самосознание.
В отличие от Латвии и Эстонии, чья территория по большей части вошла в состав России в начале XVIII-го века (спасибо Петру I), Литва в состав восточного великана попала только к концу того же столетия.
А вот литовцы в основном католики. Кроме части представителей субэтноса жемайтов, среди которого сильны и по сей день языческие традиции.
Все прибалты высоки ростом. Но особенно выделяются статью литовцы, прирожденные баскетболисты.
Так что для людей, собирающихся отдохнуть на пляжах Юрмалы в Латвии, побывать на матчах по баскетболу в Вильнюсе или просто побродить по узким улицам Старгорода в Таллине будет неплохо знать то, что я подготовил своим читателям. Всех вам благ, дорогие!
Почему Латвию, Литву и Эстонию не отличают друг от друга
В феврале отмечается 100-летие независимости Литвы и Эстонии, и это хорошее время, чтобы рассмотреть отношения стран Балтии. Хотя общего у нас, несомненно, больше, чем различий, однако во многих сферах между государствами Балтии происходит не только сотрудничество, но и острая конкуренция.
Государства Балтии — ровесники, их судьба в ХХ веке была очень похожей, поэтому неудивительно, что и в Европе, и на территории бывшего СССР многие до сих пор не отличают Латвию от Литвы и Эстонии, не пытаясь углубиться в различия между нами. На первый взгляд, Литва, Латвия и Эстония могут показаться тремя сестрами. Три небольших государства у Балтийского моря, но при более близком соприкосновении выясняется, что сотрудничество между ними иногда напоминает басню Крылова о лебеде, раке и щуке, когда каждый старается тянуть воз в свою сторону. Как нередко бывает во взаимоотношениях сестер, среди стран Балтии наблюдаются не только дружба, взаимопомощь и солидарность, но также зависть и конкуренция. Например, латышам приходится завидовать литовцам и эстонцам, потому что у них лучше состояние автодорог, эффективнее госуправление и более успешно разрешаются этнические конфликты.
«Страны Балтии не идентичные тройняшки, у каждой из них свой взгляд на мир. Но в целом отношения между странами Балтии очень здоровые, как это и должно быть у дружественных государств, у которых много общих целей и интересов», — подчеркивает профессор Латвийского университета Жанета Озолиня.
Латыши посередине
С Озолиней согласен депутат Сейма Латвии Ромуалдс Ражукс, литовец по происхождению, который уже много лет работает в Балтийской ассамблее (организация по сотрудничеству, в которую входят депутаты парламентов стран Балтии): «Сотрудничество стран Балтии в повседневных делах очень тесное, хотя мы и обходимся без помпезности и заверений в вечной любви».
Ражукс отметил что свойственные каждому народу черты отражаются также в работе Балтийской ассамблеи. Эстонцы часто выступают с планами масштабных реформ, литовцы о чем-то заботятся, а латыши стараются играть роль посредника. «Откровенно говоря, балтийское единство необходимо именно нам, потому что и у Литвы, и у Эстонии есть другие соседи, с которыми можно формировать сотрудничество, а у Латвии особого выбора нет», — констатировал депутат. Он считает, что и на уровне бытового общения отношения у балтийцев хорошие. Правда, в Латвии иногда звучат пренебрежительные высказывания о южных соседях, например, о замашках литовских бизнесменов или о сети литовских супермаркетов Maxima, которая завоевала место почти во всех малых городах Латвии. По мнению Ражукса, успеху литовцев в бизнесе способствуют заимствованные у славян навыки торговли и ярко выраженный бойцовский дух. «Нельзя забывать, что литовцы два столетия изо дня в день воевали с крестоносцами, и поэтому получили хорошую закалку. Но, по-моему, в Латвии у людей шире возможности для самовыражения, потому что здесь нет таких жестких рамок, которые устанавливает литовское общество. В Литве вся культура формировалась под строгим влиянием католической церкви. В свою очередь, в Латвии влияние было у разных конфессий, и свободомыслия у нас намного больше», — отметил депутат.
Литовский исследователь политики Артурас Рачс считает, что мнение о латышах и литовцах как о нераздельных братских народах это миф, сохранившийся еще с советских времен, когда жители остального СССР балтийцев вообще считали одним народом. Хотя на самом деле различия, к примеру, между эстонцами и литовцами огромные — и по культуре, и по религии, и по языку. «Главные связи, которые нас объединяют, — Балтийское море и перенесенный вместе период советской оккупации», — добавил эксперт.
Объединяет страх перед Россией
Развал Российской и Германской империй в 1918 году открыл путь к независимости Латвии, Литвы и Эстонии, однако сотрудничество стран Балтии в 20-е — 30-е годы прошлого века не спорилось. Например, в оборонных вопросах Литва своим самым опасным врагом считала Польшу, эстонцы боялись СССР, а латыши опасались и советской, и германской угрозы. Подписанное в 1934 году соглашение о Балтийской Антанте не привело к реальному военному сотрудничеству. В 1939-1940 годах СССР, не столкнувшись с особым сопротивлением, смог расправиться с каждой страной Балтии по одиночке. Ошибки прошлого были исправлены спустя полвека, когда 23 августа 1989 года два миллиона балтийцев выстроились в живую цепь «Балтийский путь», потребовав свободы и независимости.
Но после восстановления независимости эйфория по поводу дружбы народов Балтии не была долгой. Выяснилось, что у каждой их трех стран разные интересы и взгляды на курс дальнейшего развития. Так, в Латвии и Литве влияние сохранила старая элита советских времен, в свою очередь, эстонцы больше доверяли новым лидерам и начали быстрые реформы. Сотрудничество стран Балтии осложняли разного рода разногласия, «салаковые» и «нефтяные» войны. К тому же, каждая из стран Балтии старалась представить себя как более привлекательное место для западных инвестиций. Латвия географически находится в центре Балтии и гордится Ригой как самой большой метрополией региона. У Литвы самая большая территория и численность населения. Эстония — самая развитая из стран Балтии экономически и технологически.
Эстонцы считают, что они намного ближе к финнам, чем к латышам, а у литовцев во многих сферах более тесное сотрудничество с Польшей. «Сотрудничество стран Балтии сейчас больше переросло во взаимную конкуренцию. Я не вижу больших разногласий между нашими государствами, но нет также особого желания развивать очень тесное сотрудничество. Думаю, нам больше надо концентрироваться на общем, а не на различиях», — считает Рачс.
Президент «Европейского движения в Латвии» Андрис Гобиньш подчеркивает, что страны Балтии тесно связывает и прошлое, и настоящее, и будущее. «На микроуровне мы конкуренты, но по важным вопросам страны Балтии в одной лодке, потому что у них общие интересы, по очень многим вопросам мы приходили друг другу на помощь, например, когда боролись за прием в ЕС и НАТО».
Сейчас объединяющий фактор, который заставляет страны Балтии держаться вместе, — это страх перед Россией, который обострился после событий 2014 года на Украине и аннексии Крыма. Руководитель Центра исследований политики Восточной Европы Андис Кудорс считает, что на стратегическом уровне страны Балтии едины, но не следует ожидать, что во всех сферах они будут поступать как единое целое. «Мы все-таки три отдельных государства, каждое со своими интересами, и это нормально, что иногда интересы не совпадают», — сказал эксперт.
Ценным вкладом в укрепление балтийского единства Кудорс считает совместные проекты, к примеру, строительство железнодорожной линии Rail Baltica: «Этот проект укрепит также роль Риги как центральной метрополии Балтии, потому что соединение Rail Baltica с Рижским аэропортом будет способствовать притоку литовских и эстонских туристов». Правда, в последнее время снова усилились опасения по поводу будущего проекта Rail Baltica, так как литовские и эстонские акционеры выразили недоверие руководителю совместного предприятия RВ Rail Байбе Рубесе Латвия пока обещает защищать Рубесу. «Если мы покажем внешнему миру, что неспособны договориться, это будет сигнал, что страны Балтии не справляются с реализацией такого масштабного проекта», — тревожится депутат Европейского парламента Артис Парикс. По его мнению, в формировании межгосударственного сотрудничества и в реализации совместных проектов Балтия может многому поучиться у Северных стран.
«Способность стран Балтии сотрудничать определит, насколько успешно мы сможем влиять на европейскую и мировую политику. Чем теснее будет наше сотрудничество, тем больше к нашему мнению будут прислушиваться в европейском и мировом масштабе», — заключил Пабрикс.
Как появились латыши, эстонцы и литовцы
Сейчас к прибалтийским государствам относят три страны – Латвию, Литву и Эстонию, получившие суверенитет в процессе распада Советского Союза. Каждое из этих государств позиционирует себя, соответственно, как национальные государства латышей, литовцев и эстонцев. Национализм в странах Прибалтики возведен на уровень государственной политики, что объясняет многочисленные примеры дискриминации русского и русскоязычного населения. Между тем, если разобраться, то выясняется, что прибалтийские страны – типичные «государства – новоделы» с отсутствием собственной политической истории и традиции. Нет, конечно государства в Прибалтике существовали и прежде, но создавали их отнюдь не латыши или эстонцы.
Что представляла собой Прибалтика до того, как ее земли были включены в состав Российской империи? До XIII века, когда Прибалтику начали завоевывать немецкие рыцари – крестоносцы, это была сплошная «зона племен». Здесь жили балтские и финно-угорские племена, не имевшие собственной государственности и исповедовавшие язычество. Так, современные латыши как народ появились в результате слияния балтских (латгалы, земгалы, селы, курши) и финно-угорских (ливы) племен. При этом стоит учитывать, что балтские племена сами не были коренным населением Прибалтики – они мигрировали с юга и оттеснили местное финно-угорское население на север современной Латвии. Именно отсутствие собственной государственности и стало одной из главных причин покорения балтских и финно-угорских народов Прибалтики более могущественными соседями.
Начиная с XIII-XIV вв. народы Прибалтики оказались меж двух огней – с юго-запада их теснили и подчиняли немецкие рыцарские ордена, с северо-востока – русские княжества. «Ядром» Великого княжества Литовского также были отнюдь не предки современных литовцев, а литвины – «западные русские», славяне, предки современных белорусов. Принятие католического вероисповедания и развитые культурные связи с соседней Польшей обеспечили отличия литвинов от населения Руси. И в немецких рыцарских государствах, и в Великом княжестве Литовском положение балтских племен было далеко не радостным. Они подвергались религиозной, языковой, социальной дискриминации.
Основную часть населения прибалтийских городов до XIX века составляли этнические немцы, а также поляки, евреи, но никак не балтийцы. Фактически «старая» (дореволюционная) Прибалтика была полностью построена немцами. Прибалтийские города были немецкими городами – с немецкой архитектурой, культурой, системой муниципального управления. В орденских государственных образованиях, в герцогстве Курляндском, в Речи Посполитой прибалтийские народы никогда не стали бы равными с титульными немцами, поляками или литвинами. Для немецкой знати, властвовавшей в Прибалтике, латыши и эстонцы были людьми второго сорта, едва ли не «варварами», ни о каких равных правах не могло быть и речи. Знать и купечество герцогства Курляндского полностью состояли из остзейских немцев. Немецкое меньшинство столетиями властвовало над латышскими крестьянами, составлявшими основную часть населения герцогства. Латышские крестьяне были закрепощены и по своему социальному положению приравнивались курляндским статутом к древнеримским рабам.
Свобода к латышским крестьянам пришла почти на полвека раньше, чем к русским крепостным – указ об отмене крепостного права в Курляндии был подписан еще императором Александром I в 1817 году. 30 августа в Митаве было торжественно объявлено об освобождении крестьян. Спустя два года, в 1819 году, были освобождены и крестьяне Лифляндии. Так латыши получили долгожданную свободу, с чего и началось постепенное формирование уже класса свободных латышских земледельцев. Если бы не воля российского императора, то кто знает, сколько бы еще десятилетий провели бы латыши в состоянии крепостных крестьян своих немецких господ. Невероятная милость, проявленная Александром I по отношению к крестьянам Курляндии и Лифляндии, оказала колоссальное влияние на дальнейшее экономическое развитие этих земель. Кстати, Латгалия не случайно превратилась в самую отсталую в экономическом отношении часть Латвии – к латгальским крестьянам освобождение от крепостного права пришло гораздо позже и это обстоятельство сказалось на развитии сельского хозяйства, торговли. ремесел в регионе.
Освобождение крепостных крестьян Лифляндии и Курляндии позволило им достаточно быстро превратиться в преуспевающих хуторян, живущих намного лучше крестьян Северной и Центральной России. Был дан импульс к дальнейшему экономическому развитию Латвии. Но даже после освобождения крестьян основные ресурсы Лифляндии и Курляндии оставались в руках остзейских немцев, органично вписавшихся в русскую аристократию и купечество. Из среды остзейского дворянства вышло большое количество видных военных и политических деятелей Российской империи – генералов и адмиралов, дипломатов, министров. С другой стороны, положение собственно латышей или эстонцев оставалось приниженным – и отнюдь не из-за русских, которых сейчас обвиняют в оккупации Прибалтики, а из-за остзейского дворянства, эксплуатировавшего население региона.
Сейчас во всех странах Прибалтики любят рассуждать об «ужасах советской оккупации», но предпочитают помалкивать о том, что именно латыши, литовцы и эстонцы и поддержали революцию, давшую им долгожданное избавление от господства остзейских немцев. Если немецкая аристократия Прибалтики в большинстве своем поддерживала белое движение, то на стороне красных воевали целые дивизии латышских стрелков. Этнические латыши, литовцы, эстонцы играли очень большую роль в установлении советской власти в России, причем наиболее высоким был их процент в Красной Армии и органах государственной безопасности.
Когда современные прибалтийские политики рассуждают о «советской оккупации», они забывают о том, что десятки тысяч «латышских стрелков» воевали по всей России за установление этой самой советской власти, а затем продолжали служить в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, в Красной Армии, причем далеко не на самых низких постах. Как видим, никто латышей или эстонцев по этническому принципу в Советской России не притеснял, более того в первые послереволюционные годы латышские формирования считались привилегированными, именно они несли охрану советского руководства и выполняли наиболее ответственные задачи, в том числе по подавлению многочисленных антисоветских выступлений в российской провинции. Надо сказать, что не чувствуя этнического родства и культурной близости с русскими крестьянами, стрелки расправлялись с восставшими довольно жестко, за что их и ценило советское руководство.
В межвоенный период (с 1920 по 1940 годы) в Латвии существовали несколько миров – латышский, немецкий, русский и еврейский, которые между собой старались пересекаться по минимуму. Понятно, что положение немцев в независимой Латвии было лучше, чем положение русских или евреев, но определенные нюансы все равно имели место. Так, несмотря на то, что немцы и латыши были лютеранами или католиками, существовали отдельно немецкие и латышские католические и протестантские церкви, отдельные школы. То есть, два народа с вроде как близкими культурными ценностями старались максимально дистанцироваться друг от друга. Для латышей немцы были оккупантами и потомками эксплуататоров – феодалов, для немцев латыши были едва ли не «лесными варварами». Тем более, что в результате аграрной реформы остзейские помещики лишились своих земель, переданных латышским хуторянам.
По сути, если бы не «советская оккупация», то Прибалтика оказалась бы под властью гитлеровцев, была бы присоединена к Германии, а местное латышское, эстонское, литовское население ждало бы положение людей второго сорта с последующей быстрой ассимиляцией. Хотя в 1939 году была начата репатриация немцев из Латвии в Германию и к 1940 году практически все проживавшие в стране остзейские немцы ее покинули, в любом случае они вернулись бы вновь, окажись Латвия в составе Третьего рейха.
Сам Адольф Гитлер относился к населению «Остланда» весьма пренебрежительно и долгое время препятствовал реализации планов ряда германских военачальников по формированию латвийских, эстонских и литовских соединений в составе войск СС. На территории Прибалтики немецкой администрации предписывалось запрещать любые поползновения местного населения в сторону автономии и самоопределения, категорически запрещалось создание высших учебных заведений с обучением на литовском, латышском или эстонском языках. При этом разрешалось создавать для местного населения ремесленные и технические училища, что свидетельствовало лишь об одном – в германской Прибалтике латышей, литовцев и эстонцев ждала лишь участь обслуживающего персонала.
То есть, фактически именно советские войска спасли латышей от возвращения на положение бесправного большинства при немецких господах. Впрочем, учитывая численность выходцев из республик Прибалтики, служивших в гитлеровской полиции и СС, можно быть уверенным в том, что для многих из них прислуживание оккупантам в качестве коллаборационистов не было существенной проблемой.
Кто из прибалтов ближе к немцам: эстонцы, латыши или литовцы?
Блогер из России Этнофил, который любит изучать народы со всей Земли, в этот раз решил порассуждать, кто из прибалтов ближе к немцам. Ответы найдете ниже в его статье!
Когда заходят кухонные разговоры про то, какие народы Прибалтики в этническом смысле слова ближе к немцам, то популярная версия звучит так:
“Ой, да все они почти немцы!”
Ну, ещё могут добавить всякого национал-непотребства по поводу того, что во время Великой Отечественной они встретили фашистов с распростертыми объятиями и всякая другая чепуха.
Но вопрос на самом деле интересный. Только здесь не всё так однозначно, потому что, когда мы спрашиваем, какой народ ближе к немцам, то мы должны понимать, что именно имеем в виду. Мы говорим о крови? Языке? Культуре? О чём конкретно вообще? Или обо всём этом вместе?
Во-первых, необходимо напомнить, что эти три народа Прибалтики — не такие уж родственные как может показаться. Безусловно, литовцы и латыши имеют одно происхождение, и говорят они балтийских языках индоевропейской семьи. С точки зрения лингвистики, латышский и литовский языки являются как бы переходными между славянскими и германскими языками.
Хотя, конечно, термин “переходный” здесь не вполне корректен. Просто они имеют примерно равные особенности и характеристики от германских и славянских языков. Потому что все эти народы — славяне, германцы и балты — вышли из одного корня. Но при этом нужно учесть, что всё-таки к славянским языкам латышский и литовский ближе, чем к германским! Потому что их отделение друг от друга произошло чуть позже.
При этом, если задаваться вопросом, какой конкретно из балтских языков ближе к немецкому, например, то можно узнать, что — латышский. Он по фонетике и другим лингвистическим особенностям действительно имеет много общего с немецким. Но сама суть, ядро, структура — ближе к славянским.
Что касается эстонцев, то они говорят на языке финно-угорской группы (а именно его финская часть). Он является родственником таких языков, как финский (суоми), карельский, коми и т. д. Чуть в дальнем родстве эстонский с мордовским, удмуртским, венгерским, хантыйским, мансийским. Но, как ни странно, эстонский язык даже ближе к самодийским языкам типа нганасанского и ненецкого (!), чем к соседским — литовскому и латышскому.
Прибалты
Как появились латыши, эстонцы и литовцы
Сейчас к прибалтийским государствам относят три страны – Латвию, Литву и Эстонию, получившие суверенитет в процессе распада Советского Союза. Каждое из этих государств позиционирует себя, соответственно, как национальные государства латышей, литовцев и эстонцев. Национализм в странах Прибалтики возведен на уровень государственной политики, что объясняет многочисленные примеры дискриминации русского и русскоязычного населения. Между тем, если разобраться, то выясняется, что прибалтийские страны – типичные «государства – новоделы» с отсутствием собственной политической истории и традиции. Нет, конечно государства в Прибалтике существовали и прежде, но создавали их отнюдь не латыши или эстонцы.
Что представляла собой Прибалтика до того, как ее земли были включены в состав Российской империи? До XIII века, когда Прибалтику начали завоевывать немецкие рыцари – крестоносцы, это была сплошная «зона племен». Здесь жили балтские и финно-угорские племена, не имевшие собственной государственности и исповедовавшие язычество. Так, современные латыши как народ появились в результате слияния балтских (латгалы, земгалы, селы, курши) и финно-угорских (ливы) племен. При этом стоит учитывать, что балтские племена сами не были коренным населением Прибалтики – они мигрировали с юга и оттеснили местное финно-угорское население на север современной Латвии. Именно отсутствие собственной государственности и стало одной из главных причин покорения балтских и финно-угорских народов Прибалтики более могущественными соседями.
Начиная с XIII-XIV вв. народы Прибалтики оказались меж двух огней – с юго-запада их теснили и подчиняли немецкие рыцарские ордена, с северо-востока – русские княжества. «Ядром» Великого княжества Литовского также были отнюдь не предки современных литовцев, а литвины – «западные русские», славяне, предки современных белорусов. Принятие католического вероисповедания и развитые культурные связи с соседней Польшей обеспечили отличия литвинов от населения Руси. И в немецких рыцарских государствах, и в Великом княжестве Литовском положение балтских племен было далеко не радостным. 
Они подвергались религиозной, языковой, социальной дискриминации.
Еще хуже было положение финно-угорских племен, впоследствии ставших основой для формирования эстонской нации. 
Основную часть населения прибалтийских городов до XIX века составляли этнические немцы, а также поляки, евреи, но никак не балтийцы. Фактически «старая» (дореволюционная) Прибалтика была полностью построена немцами. Прибалтийские города были немецкими городами – с немецкой архитектурой, культурой, системой муниципального управления. В орденских государственных образованиях, в герцогстве Курляндском, в Речи Посполитой прибалтийские народы никогда не стали бы равными с титульными немцами, поляками или литвинами. Для немецкой знати, властвовавшей в Прибалтике, латыши и эстонцы были людьми второго сорта, едва ли не «варварами», ни о каких равных правах не могло быть и речи. Знать и купечество герцогства Курляндского полностью состояли из остзейских немцев. Немецкое меньшинство столетиями властвовало над латышскими крестьянами, составлявшими основную часть населения герцогства. Латышские крестьяне были закрепощены и по своему социальному положению приравнивались курляндским статутом к древнеримским рабам. 
Свобода к латышским крестьянам пришла почти на полвека раньше, чем к русским крепостным – указ об отмене крепостного права в Курляндии был подписан еще императором Александром I в 1817 году. 30 августа в Митаве было торжественно объявлено об освобождении крестьян. Спустя два года, в 1819 году, были освобождены и крестьяне Лифляндии. Так латыши получили долгожданную свободу, с чего и началось постепенное формирование уже класса свободных латышских земледельцев. Если бы не воля российского императора, то кто знает, сколько бы еще десятилетий провели бы латыши в состоянии крепостных крестьян своих немецких господ. Невероятная милость, проявленная Александром I по отношению к крестьянам Курляндии и Лифляндии, оказала колоссальное влияние на дальнейшее экономическое развитие этих земель. Кстати, Латгалия не случайно превратилась в самую отсталую в экономическом отношении часть Латвии – к латгальским крестьянам освобождение от крепостного права пришло гораздо позже и это обстоятельство сказалось на развитии сельского хозяйства, торговли. ремесел в регионе.
Освобождение крепостных крестьян Лифляндии и Курляндии позволило им достаточно быстро превратиться в преуспевающих хуторян, живущих намного лучше крестьян Северной и Центральной России. Был дан импульс к дальнейшему экономическому развитию Латвии. Но даже после освобождения крестьян основные ресурсы Лифляндии и Курляндии оставались в руках остзейских немцев, органично вписавшихся в русскую аристократию и купечество. Из среды остзейского дворянства вышло большое количество видных военных и политических деятелей Российской империи – генералов и адмиралов, дипломатов, министров. С другой стороны, положение собственно латышей или эстонцев оставалось приниженным – и отнюдь не из-за русских, которых сейчас обвиняют в оккупации Прибалтики, а из-за остзейского дворянства, эксплуатировавшего население региона.
Сейчас во всех странах Прибалтики любят рассуждать об «ужасах советской оккупации», но предпочитают помалкивать о том, что именно латыши, литовцы и эстонцы и поддержали революцию, давшую им долгожданное избавление от господства остзейских немцев. Если немецкая аристократия Прибалтики в большинстве своем поддерживала белое движение, то на стороне красных воевали целые дивизии латышских стрелков. Этнические латыши, литовцы, эстонцы играли очень большую роль в установлении советской власти в России, причем наиболее высоким был их процент в Красной Армии и органах государственной безопасности.
Когда современные прибалтийские политики рассуждают о «советской оккупации», они забывают о том, что десятки тысяч «латышских стрелков» воевали по всей России за установление этой самой советской власти, а затем продолжали служить в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, в Красной Армии, причем далеко не на самых низких постах. Как видим, никто латышей или эстонцев по этническому принципу в Советской России не притеснял, более того в первые послереволюционные годы латышские формирования считались привилегированными, именно они несли охрану советского руководства и выполняли наиболее ответственные задачи, в том числе по подавлению многочисленных антисоветских выступлений в российской провинции. Надо сказать, что не чувствуя этнического родства и культурной близости с русскими крестьянами, стрелки расправлялись с восставшими довольно жестко, за что их и ценило советское руководство.
В межвоенный период (с 1920 по 1940 годы) в Латвии существовали несколько миров – латышский, немецкий, русский и еврейский, которые между собой старались пересекаться по минимуму.
Понятно, что положение немцев в независимой Латвии было лучше, чем положение русских или евреев, но определенные нюансы все равно имели место. Так, несмотря на то, что немцы и латыши были лютеранами или католиками, существовали отдельно немецкие и латышские католические и протестантские церкви, отдельные школы. То есть, два народа с вроде как близкими культурными ценностями старались максимально дистанцироваться друг от друга. Для латышей немцы были оккупантами и потомками эксплуататоров – феодалов, для немцев латыши были едва ли не «лесными варварами». Тем более, что в результате аграрной реформы остзейские помещики лишились своих земель, переданных латышским хуторянам.
Среди остзейских немцев господствовали сначала промонархические настроения – они надеялись на восстановление Российской империи и возвращение Латвии в ее состав, а затем, в 1930-е годы, стал очень быстро распространяться германский нацизм – достаточно вспомнить, что из Прибалтики родом был сам Альфред Эрнст Розенберг – один из ключевых гитлеровских идеологов.
Чем различаются эстонцы, литовцы и латыши?
Итак, различия литовцев, латышей и эстонцев
Языки
Литовский вообще считается весьма архаичным и наиболее близкой к той речи, на которой пять тысяч лет тому назад говорили между собой первые индоевропейцы. А вот латышский язык полон новых веяний и определенного угро-финского влияния.
Между собой прибалты волей-неволей вынуждены общаться на английском (молодежь) или на русском (более старшее поколение).
История
Сравнительно небольшие территории Латвии и Эстонии почти тысячу лет подряд весело делили между собой Россия, Швеция, Дания, Тевтонский орден. Литва же практически все второе тысячелетие нашей была частью белорусско-польско-литовского содружества (Речи Посполитой).
Крепостными латышами и эстонцами вплоть до XX столетия успешно рулили немецкие дворяне. Даже во времена Российской империи латыши и эстонцы оставались у германских баронов на положении белых негров.
Религия
Любопытный момент. Предков латышей и эстонцев, до того язычников, принудительно обратили в христианство покорившие Прибалтику немецкие крестоносцы. А вот литовцы католическую веру приняли, можно сказать, добровольно, когда в XIV столетии уже оказались сдавлены со всех сторон христианскими соседями.
Внешность
А еще литовцы исстари отличаются самым большим в Прибалтике (да и в принципе в Европе) ростом. Что дает им возможность хорошо выделяться в баскетболе.
Население
Латвия, будучи второй по населению прибалтийской страной, однако имеет самую большую столицу Ригу (640 тысяч горожан). Затем следует Литва с Вильнюсом (540 тысяч жителей), Эстония, чья столица Таллин это около 400 тысяч горожан.
Ментальность
Южане-литовцы считаются довольно болтливыми, могут трещать много и без умолку. По делу и без оного. В этом литовцы близки к соседям-полякам.