Лиговский 50 что было раньше
Лиговский проспект в Петербурге — история возникновения и интересные факты
История Лиговского проспекта в Петербурге начинается задолго до основания Северной столицы: когда-то здесь проходила Новгородская дорога.
Впоследствии на её месте был прорыт канал, затем возник бульвар, потом улица и, наконец, проспект.
Лиговский проспект — одна из основных магистралей Санкт-Петербурга. Пролегает от улицы Некрасова до Московских Ворот.
Лиговка (Лиговский проспект) 1903 г. Фото: «Patsvu» 
Лиговская улица у Московского вокзала после реконструкции 1931 г. Фото: «Patsvu»
До возникновения города по направлению проспекта к поселениям в дельте Невы проходила старинная Новгородская дорога. С 1739 года улица называлась Московской, затем Набережной Лиговского канала. В 1892 году появляется название Лиговская улица.
Проспект получил название Лиговский благодаря протекающей здесь речке Лиговке и каналу, который был проложен здесь для питания фонтанов Летнего сада.
Однако, после наводнения в 1777 года фонтаны погибли, и в Лиговском канале образовался застой. Стояла невообразимая вонь из канала — «лиговский букет», после чего было решено его засыпать.
В 1891 году канал был взят в трубу и засыпан до Обводного канала (а впоследствии 1965—1969 до пересечения с Краснопутиловской улицей). После засыпки, в 1892 году на месте канала и появился бульвар. В честь этого состоялся праздник, на домах повесили флаги, а жители сего места широко отметили данное событие.
В 1869 году была построена Детская больница принца Ольденбургского, возведенная по проекту архитектора Ц. А. Кавос, ныне Больница Раухфуса (дом 8), в 1870—1871 — Евангелическая больница, ныне Фтизиопульмонологический институт (дома 2—4).
Сегодня Институт является крупнейшим фтизиатрическим центром.
Больница Раухфуса стала первой детской больницей в Санкт-Петербурге. Сейчас это детский городской многопрофильный клинический центр высоких медицинских технологий.
В больнице установлена мемориальная доска в честь основания и открытия больницы с именами принца Ольденбургского, К. А. Раухфуса и одной из первых русских женщин-врачей А. Н. Шабановой: «Закладка Детской больницы Принца Петра Ольденбургского произведена в 30 день Сентября 1867 года, и открытие последовали в 30 день Сентября 1869 года».
Больница Раухфуса. 1912 г. Фото: «Patsvu» 
Больница Раухфуса. Фото: «Яндекс»
В 1894 г. стало очевидно, что бульвар почти недоступен для порядочной публики, особенно вечером.
Причиной было расположения множества кабаков, дворов извозчиков, ночлежек и иных подобных заведений, которые в свою очередь поспособствовали приобретению районом неблагоприятного статуса.
К слову, по одной из версий, это место дало русском языку слово «гопник». В конце 19-го века здесь размещалась организация «Городское общество призора». Так и появилось сокращенное название — ГОП.
Задачей организации было перевоспитание беспризорников и неблагополучной молодёжи.
Дом призрения малолетних бедных Императорского Человеколюбивого общества 1900–1905. Снесён в 1996-том году. Фото: «Patsvu» 
Лиговский пр., д. 26. Снос дворовых флигелей 1996 г. Фото: «Яндекс»
В 1917 году, после Октябрьской революции, в помещениях современной гостиницы Октябрьская (до 1930 г. — «Большая Северная») находилось Государственное общежитие пролетариата, которое также имело аббревиатуру ГОП.
В это общежитие попадали люди без определенного места жительства, которым необходимо было оказать помощь. Целью организации было превратить таких людей в трудоспособных граждан, будущих строителей коммунизма. Именно таких людей и называли «гопниками».
Большая Северная гостиница 1890–1895 г. Фото: «Patsvu» 
Гостиница «Октябрьская» на площади Восстания 2018 г. Фото: «Яндекс»
Разомкнуть преступный круг смогла знаменитая Паулина Ивановна, которую назначили в 1928 году начальником 11 отделения милиции. Именно этой храброй женщине район обязан, тем, что преступности в данном районе фактически не наблюдалось, но отклик тех времен еще надолго будет доносится до жителей Петербурга.
С 1952 году, после Великой Отечественной войны, вслед за исправленной репутацией решили облагородить проспект и заодно его переименовать: тогда его назвали «Сталинградским». Это название не закрепилось, первоначальное название вернули в 1956 году.
На память о былых временах 1920-1930-х годов сохранилось буквально одно место — район бывших Кокоревских складов.
В конце 19-го века они принадлежали Северному обществу страхования, председателем правления которого был известный предприниматель и меценат Василий Александрович Кокорев.
На Лиговском и расположенных рядом территориях достаточно много памятников архитектуры в виде доходных домов.
Одним из ярких и знаменитых образцов является Дом Перцова. Собственно говоря, история земельного участка также весьма интересна: на территории, на которой располагается Перцовский дом, протекал Лиговский канал.
Многоэтажный доходный дом. Возведен в 1910-1911 годах для гражданского инженера Александра Николаевича Перцова. Фото: «Patsvu»
Здание было построено на американский манер, на 400 квартир разных размеров, с 18 лифтами, телефонами, ванными общего пользования, читальней для жильцов и т. п.
Изначально, в нём размещались первоклассная гостиница на 200 номеров и роскошный ресторан «Селект». Однако это продлилось не слишком долго, так как гостиница высоких доходов не принесла — постояльцам мешал спать шум ломовых извозчиков, ранним утром развозивших грузы с Николаевского вокзала. Ресторан при гостинице был слишком дорог для небогатых жителей Лиговки.
Дом Перцова. Фото: «Яндекс»
Дом Перцова располагается рядом со складами, по адресу Лиговский проспект, 44, выполненный по проекту инженера Александра Николаевича Перцова.
Это один из красивейших домов города в стиле русского модерна и еще одна местная достопримечательность. Название «Дом Перцова» сохранилось до наших дней и нередко заменяет горожанам адрес.
Не менее знаковой улицей считается Расстанная – одна из старейших улиц Петербурга. Она появилась еще в 18 веке.
До середины 20 века это была городская окраина. Недалеко находилась застава, где прощались остающиеся и уезжающие. За ней начинались болота, леса, дороги, ведущие в другие города.
Расстанная улица 1933 г. Фото: «Patsvu»
Также улица вела и ведет к Волковскому кладбищу, и с самого начала это была дорога расставанья. А есть и еще одна версия происхождения названия – от названия трактира– Расстанье, который находился на улице. Затем, на этой улице «родилась» иная часть Лиговки — промышленная.
Здесь располагались склады, заводы, известное здание-холодильник (Хладокомбинат №1) на Черниговской улице.
Здание Холодильника Хладокомбината N 1 на Черниговской улице. Фото: «Patsvu»
Завод славился выпускаемым мороженным, особенно — сахарным рожком. Для того времени завод был оснащён по последнему слову техники, считался самым грандиозным в Европе. На Всероссийской гигиенической выставке предприятие получило Большую золотую медаль.
Неподалеку расположен Лиговский мыловаренный завод, он также был основан еще в середине 19-го века купцом Алексеем Жуковым.
Сейчас это предприятие «Аист». В то время завод был знаменит своим мраморным мылом с жуком-скарабеем на этикетке.
В 1865 году завод был официально зарегистрирован и получил название «Мыловаренный завод номер 1». Этот год предприятие «Аист» считает годом своего рождения.
Визитной карточкой завода было мраморное мыло (бело-голубое), которое выпускалось глыбами по 135 пудов (более 2 тонн). Затем его резали на куски (по 400 грамм) и заворачивали в тройную обертку (белая бумага, фольга, сверху голубая бумага) с этикеткой, изображающей фабричную марку «Жука-скарабея».
Мыльный завод №1 (сейчас «Аист») Фото: «Patsvu»
Еще одна улица с интересным названием – Боровая. На ее месте во времена строительства города шумел сосновый бор, где петербургская знать устраивала иногда охоту на волков, медведей, лисиц.
В начале 1730-х годов бор начали вырубать, но пни от деревьев еще долго оставались не выкорчеванными. Поэтому и район этот долгое время так и называли Большие пеньки.
Нельзя обойти вниманием и Ямской рынок, расположеный между улицами Марата, Боровой и Разъезжей.
Он был построен в 1817—1819 годах по проекту архитектора Василия Стасова. Здесь существовало 28 лавок, преимущественно мясных, в советские времена располагался мебельный комиссионный магазин.
Если верить рассказам, то на этой площади — Ямской — по утрам собирались извозчики перед тем, как отправиться на развоз.
Базар на Ямском рынке на Страстной неделе 1912 г Фото: «Patsvu» 
Ямской рынок 1954 г. Фото: «Patsvu» 
Ямской рынок Петербурга. Фото: «Яндекс»
Другое изменение внешнего вида квартала в своё время было связано со строительством Николаевского дома призрения — дома, в котором сейчас находятся 359 школа и социальный техникум.
Николаевский дом призрения. Фото: «Patsvu»
Дом призрения на 200 человек был основан в 1831, после холерной эпидемии, по инициативе Купеческого общества при содействии городского головы Н. И. Кусова и военного генерал-губернатора гр. П. К. Эссена.
Располагался на Расстанной, 20. Первоначально именовался как Волковская купеческая богадельня. Главный корпус в стиле ампир был выстроен архитектором А. Ф. Щедриным на участке, пожертвованном Обществом Московской Ямской слободы.
Но в Доме призревались не только пожилые люди. При нем была открыта сначала мужская, а потом женская школы. Обе школы были одинаковыми – 3-этажными.
На верхнем этаже были спальни, гардеробные, лазареты. На втором – шесть классов, разделенные коридором. Здесь же находились спальни для самых маленьких воспитанников. На первом этаже – столовая, кухня, комнаты, где жили служащие. Были в школах и библиотеки.
Фото: «Patsvu»
Сейчас Лиговский проспект и прилегающие территории меняются, одни здания уходят в историю, другие на их местах возводятся, однако есть и неизменные знаковые места, одним из них является Дом культуры железнодорожников, расположенный на Тамбовской улице.
Была и еще одна утраченная со временем церковь — Греческая церковь св. великомученика Димитрия Солунского, расположенная на Греческой площади, ее снесли для постройки большого концертного зала «Октябрьский».
Греческая посольская церковь Димитрия Солунского была построена в 1861—1866 г. по проекту архитектора Р. И. Кузьмина, при участии архитектора Ф. Б. Нагеля.
Греческая церковь св. великомученика Димитрия Солунского. Фото: «Patsvu»
Кинотеатр «Север» — он же «Гудок» — исчез с появлением на его месте станции метро «Обводный канал» и торгового центра.
Станция метро «Обводный канал» и ТРК. Фото: «Яндекс» 
Кинотеатр «Гудок», Лиговская улица (ныне Лиговский проспект) дом 153. 1939 г. Фото: «Patsvu»
Большой концертный зал «Октябрьский» был открыт к к 50-летию Октябрьской социалистической революции.
Во время пропаганды атеизма были закрыты Крестовоздвиженский храм, Тихвинская церковь, храм Святителя Петра митрополита московского, сейчас они возвращены верующим. Крестовоздвиженская церковь (с 2000 года собор) была возведена в 1848—1851 годах.
Крестовоздвиженский храм. Фото: «Яндекс» 
Станция метро «Лиговский проспект» Фото: «Яндекс» 
Станция метро «Лиговский проспект» Фото: «Яндекс»
Лиговский проспект пересекается с Невским в самом центральном районе города, рядом с Московским вокзалом и площадью Восстания.
Именно здесь находится знаменитый монумент «Городу-герою Ленинграду», поставленный в 1985 году, и надпись «Город-герой Ленинград» на фасаде гостиницы «Октябрьская».
Площадь Восстания – одна из самых больших и красивых в Питере. До революции она носила название Знаменская.
В 1955 году здесь была открыта одноименная станция метрополитена. Особенно площадь запоминается воздвигнутым в центре памятным монументом.
Знаменская площадь и памятник Александру III 1909 г. Фото: «Patsvu» 
Площадь Восстания 1954 г. Фото: «Patsvu» 
Площадь Восстания 1985 г. Фото: «Patsvu»
Интересные факты:
Oxxxymiron — о дворах Лиговского проспекта и центре русской рэп-культуры Интересные люди в Москве и Петербурге говорят с The Village о своих любимых местах в городе
дима цыренщиков
На этой неделе в двух столицах — в клубах А2 Green Concert и Stadium Live — пройдут большие весенние концерты Оксимирона (Мирона Фёдорова), одного из главных русских рэперов: на выступление в московском клубе, вмещающем 8 тысяч человек, все билеты уже раскуплены.
Накануне концертов The Village прогулялся с Мироном, который в последние годы живёт в Петербурге, по злачным дворам Лиговского проспекта, 50 у Московского вокзала (территории бывших складов Северного страхового общества), поговорил с ним о любимых барах, колыбели российского баттл-рэпа и о том, как Лиговка стала центром отечественной хип-хоп-культуры.
Про Лиговский проспект, 50
Во дворах на Лиговском, 50 я впервые оказался летом 2012 года, меня притащил туда кто-то из приятелей. Место это воистину уникальное. Большое пространство с корпусами бывших складов в самом центре города, в двух шагах от Невского проспекта: ты проходишь мимо Московского вокзала, мимо торгового центра «Галерея», потом ещё немного, перед тобой шлагбаум, сворачиваешь через проходную и оказываешься в Зазеркалье.
Мы все знаем про джентрификацию промышленных зон или заводов в современных мегаполисах, которые целиком превращаются в модные арт-пространства, но это не тот случай: здесь, благодаря удивительному сочетанию разных факторов и обстоятельств, окраинная по своей сути среда оказалась врезанной в тело исторического центра. За спиной — шумный Лиговский проспект, впереди за заборами стоят вокзальные депо и движутся поезда, слева маячит торговый рай, чуть правее — тихий сад Сан-Галли. Но это всё внешние явления, а ты стоишь внутри какого-то особого мира, изолированного, во многом погруженного в себя и в то же время наполненного самой разнообразной жизнью.
И это, конечно, никакая не джентрификация, не проект, не результат работы урбанистов, не ультрамодное место. Это естественно сложившаяся среда, где каждой твари по паре: скучные офисы, сербский фастфуд, ремонтные мастерские, продуктовые лавки, магазин искусственных цветов, солярии, куча баров, караоке, клуб «Цоколь», летние «Дюны» с песком, байкерский клуб, какие-то совсем уже загадочные, закрытые для посторонних заведения, бесконечные мусорные контейнеры. Индустриальный характер места никуда не делся, старые кирпичи не стали элементом обновлённого дизайна — здесь правит хаос, и в этом хаосе выплавляется нечто, тяжело поддающееся описанию.
Отдельного внимания заслуживает легендарная уже круглосуточная шаверма прямо у входа, локальная точка сборки, где заканчивают свои ночи и часто просто засыпают под утро лиговские тусовщики. Шаверма является не только точкой на карте, но и устойчивым символом, образуя вместе со шлагбаумом и крошечным магазином своеобразный КПП между обыденностью внешнего мира и полуреальной территорией Лиговки, 50. Вообще, атмосферу этого места с его обветшавшими кирпичными стенами и закоулками, подозрительными личностями и преимущественно ночной жизнью можно описать одним-единственным словом — нуар.
Про бары Лиговки
Чаще всего я бываю в ставшем уже легендарным баре «1703» — хозяева давно стали друзьями, а место — родным, вторым домом. Раньше я там нередко ночевал: при всей неприветливости окружающей уличной обстановки это уютный бар, в котором абсолютно комфортно. По периметру стоят диваны, приветливо мигают огоньки над стойкой. Причём началось знакомство с «1703» с затеянной мною же драки (разумеется, я был сильно пьян и не рассчитал, что силы противников намного превосходили наши — впрочем, сейчас мы с ними тепло общаемся там же).
Ещё периодически я заглядываю в местный караоке-бар Poison, хотя больше времени я всё-таки провёл в главном баре этой сети на Думской. Когда много пил, то много пел, при этом репертуар мой скромен и состоит из треков Эминема, песни Джонни Кэша «Hurt» и ещё нескольких нетленных хитов, что-то из Боба Марли. В последний раз пытался исполнить «Changes» Тупака, но, разумеется, забыл слова и просто лаял характерными интонациями.
Когда в «1703» слишком людно, я иногда захожу в соседний и намного более цивильный Friends Only, который даже несколько выбивается из общего настроения территории. Не могу не упомянуть диковинное место под названием Capella, будто перенесённое напрямую из 90-х, причём это касается всего: интерьера, посетителей и выступающих коллективов. Это будто некое продолжение гаккелевского «Тамтама» — точнее, того, как его себе представляю я, проживший почти всю жизнь за рубежом. Последний раз в Capella я был на «Банде четырёх» прошлым летом и слэмился с бритыми энбэпэшниками и длинноволосыми хиппарями под песню с говорящим названием «Девяностые кончились».
Несколько раз под утро я таинственным образом попадал в спрятанный в самом конце территории бар Flamel — закрытое заведение, каждый член которого обладает ключом от входной двери. От многих этих заведений остаётся ощущение, что вот выйдешь — и оно исчезнет, как та волшебная лавка из рассказа Уэллса.
Существует и некий анклав (а может, форпост?) Лиговки, 50 за границами территории — бар «Нико» на близлежащей Коломенской, с практически идентичной атмосферой уюта, потёртости, загадочности и раздолбайства.
Про людей и репутацию опасного места
На самом деле хороших мест в Петербурге много, я периодически для разнообразия зависаю где-нибудь ещё, например на Фонтанке или на Некрасова. Но Лиговка — родная, здесь другой контингент, посвежее, что ли. Дикий микс людей, абсолютно неоднородная среда, больше взаимопроникновения субкультур. Нет того налёта предписанной и прилизанной модности, который меня часто раздражает в других местах. Можно встретить кого угодно: панков из «Цоколя», художников, актёров петербургских театров, неприкаянную богему, а также тревожных персонажей, которые вообще непонятно как и откуда сюда попали — возможно, они живут в коммуналке неподалёку или забрели с Московского вокзала. За счёт всего этого место не превращается в гомогенный мирок, где все варятся в собственном соку.
Среди обывателей у Лиговки, 50 есть репутация немного опасного места, но это, конечно, скорее городская легенда. Для Лиговского проспекта вообще исторически характерен флёр блатной романтики, а под номером 50 ещё и большое скопление злачных заведений.
Про баттл-рэп и центр русского хип-хопа
В довесок ко всему Лиговка, 50 — это ещё и колыбель отечественного баттл-рэпа. Речь в первую очередь о баттле Versus, проходящем в том же «1703», — изначально локальном феномене, разросшемся до всероссийских масштабов и до десятков миллионов (а скоро, уверен, и до сотен миллионов) просмотров на YouTube. Тут же, за углом, в «Альфа-баре», проходит Slovo Spb — ещё один заметный баттл-проект, изначально родом из Краснодара, но со временем отпочковавшийся от своего южного прародителя под слоганом «Слово СПб, баттл-рэп на Неве, Питер — первый, как Пётр, нас хранит Бафомет».
На наших глазах довольно маргинальная штука становится культурным мейнстримом, и я уверен, что Лиговский здесь тоже сыграл свою роль. Как верно заметил когда-то глава баттла Versus Саша Ресторатор, баттл-рэп — хрупкая история: любой неверный элемент, не те люди, не та атмосфера, не то окружение, не то помещение — и всё рассыпается. Здесь же многое совпало: интересное субкультурное пространство, притягивающее очень разных людей, бары, хозяева которых интересовались рэпом, молодая аудитория, которая искала такие бары в городе, ощущение свободы, отстранённости от формального внешнего мира и тому подобное.
Я даже больше скажу. Дворы Лиговского в Петербурге — это сейчас не просто центр актуальной российской рэп-культуры, отсюда на всю страну идёт вещание новой русской словесности. И это не притянуто за уши. Притом что я часто негативно отношусь к тому, что происходит с содержательной частью на том же Versus (недавно мы в ужасе сбежали с друзьями через 15 минут после начала финальных выступлений), но уже невозможно отрицать, что это действительно важное явление для молодёжной культуры и языка. Поэтические вечера на этом фоне уже отдают нафталином.
Про Петербург, Ингрию, центр и окраины
Есть некоторая ирония в том, что, окончательно вернувшись в Петербург три года назад, я привязался именно к этому месту. На Западе я так или иначе 20 лет вынужденно прожил на городских окраинах и, приехав после долгого перерыва сюда, попав в этот район (моя тогдашняя девушка жила на Коломенской) я понял, что хватит: в Питере я готов жить только в центре. К тому моменту у меня уже пошли концерты, появились какие-то деньги, так что всё сошлось. Но это, видимо, судьба: вот такое вот подобие городской окраины парадоксальным образом само нашло меня самом в центре.
Петербург — важный и родной город, хотя, например, в Лондоне я до сих пор, кажется, ориентируюсь лучше. В моей песне «Дежавю» есть слова «Для меня Ингрии свята земля, как зенитовцам». Часто спрашивают, есть ли в этом ирония. Абсолютно никакой. На одном из недавних баттлов в «1703» московский рэпер Obe1Kanobe прочитал: «Если кто не понял, то каждый пацан должен гордиться тем местом, откуда он родом, йопта!» Совершенно согласен с коллегой. Если бы я родился в маленьком городке, я бы на сто процентов продвигал его и его маленькую «Ингрию».
В последние годы я много езжу по стране и научился ценить любой регионализм — ну вот, например, краснодарский. Тамошние рэперы молодцы, что так яро отстаивают свой локальный бренд хип-хопа, свою южную атмосферу. Ведь любой большой город в России — это сегодня страна в стране, со своим характером и очень даже обособленной жизнью. У всех есть своя «Ингрия» — это такой символ локальной культуры и традиций, не обязательно петербургских.
Про Москву, города и предстоящие концерты
Я не люблю Москву и никогда этого не скрывал, зато московские концерты у нас обычно очень крутые — может быть, лучшие. Если взять все концерты, которые у нас были, то Москва — точно лидер по отдаче аудитории. Даже в родном Петербурге я видел холодные залы. В других городах, особенно небольших, тоже — и это как раз объяснимо: публика просто не знает, как вести себя на концерте, у неё нет такого навыка. Когда я вижу скованный зал в провинции, то обычно прошу: «Поднимите руки те, кто никогда до этого не был на рэп-концерте!» Иногда поднимает руки чуть ли не весь зал. А кто вообще не был на концерте? Руки поднимает ползала.
Мы стараемся не льстить городам. Есть артисты, которые стабильно кричат в конце каждого концерта: «Вы лучшие!» Мы часто пишем наоборот: «Вы худшие». Скажем, у нас был концерт в Уфе, и мы честно написали: это самый чудовищный концерт тура, это было ужасно, ноль отдачи, хотя мы дико выкладывались. И на следующий год ребята в Уфе выложились уже на полную катушку, всё прошло очень круто. Не надо считать людей за идиотов, публика ценит честность.
Я не представляю, что нас ждёт в Москве 17 апреля. На прошлый концерт пришли 3,5 тысячи — и это уже была гигантская толпа, а теперь распроданы билеты в 8-тысячный зал. Я не знаю до конца, кто эти люди, никто из моей команды пока не успел свыкнуться с таким стремительным ростом. Это будет большой эксперимент, хорошо показывающий масштаб аудитории современного русского рэпа.
Долгое время страна жила с «большой тройкой»: вот у нас есть попса, есть шансон, есть рок. А хип-хоп всегда был младшим братом-придурком. Идут два рэпера, один в широких штанах, второму тоже наваляют — именно так он воспринимался. Прошлый год стал переломным, к рэпу прислушались даже те, кто были от него далеки. Давно нет никаких широких штанов, уже давно стало скучно смеяться над «йо-йо-йо», наступило время хип-хопа. И люди на Лиговском это, кстати, поняли задолго до многотысячных залов.