Лоялизм ни для чего
лоялисты
Смотреть что такое «лоялисты» в других словарях:
Лоялисты — (англ. loyalist «верноподданный», «монархист», от англ. loyal «верный», «лояльный») тори колонисты, проживавшие в английских колониях Северной Америки, и занявшие во время Войны за независимость 1775 1783 сторону… … Википедия
ЛОЯЛИСТЫ — (англ. loyalists) (тори колонисты) сторонники метрополии во время Войны за независимость в Сев. Америке 1775 83 … Большой Энциклопедический словарь
Лоялисты — (англ., единственное число loyalist верноподданный, здесь монархист, от loyal верный, лояльный) тори колонисты, в английских колониях в Северной Америке во время Войны за независимость 1775 83 сторонники английских колонизаторов. К Л.… … Большая советская энциклопедия
Лоялист — Лоялисты (англ. loyalist «верноподданный», «монархист», от англ. loyal «верный», «лояльный») тори колонисты, проживавшие в английских колониях Северной Америки, и занявшие во время Войны за независимость 1775 1783 сторону метрополии. Также, в… … Википедия
Битва за Мисурату — Гражданская война в Ливии … Википедия
Война за независимость США — У этого термина существуют и другие значения, см. Война за независимость. Война за независимость США Сверху вниз по часовой стрелке … Википедия
Первая битва за Эз-Завию — Гражданская война в Ливии Дата 24 февраля 2011 года 10 марта 2011 года Место Ливия … Википедия
Dishonored — Dishonored … Википедия
Южный театр войны за независимость США — Война за независимость США Южные колонии к 1776 году … Википедия
Суверенитет — (Sovereignty) Суверенитет это независимость государства от других стран Суверенитет России и его проблемы, суверенитет Украины, суверенитет республики Беларусь, суверенитет Казахстана, суверенитет Чечни, Проблемы суверенитета стран Европы,… … Энциклопедия инвестора
ЛОЯЛИЗМ. что к чёртовой матери это такое. И что это слово значит?
Охранительство – подвид лоялизма. Это лоялизм деятельный, иногда даже агрессивный. Для охранителя важно не только сохранение status quo, но и защита его от угроз.
а в Викпедии пишут так
Лоялизм в Ольстере — юнионистская идеология, разделяемая, в основном, протестантами Северной Ирландии.
Лоялист – не то же самое, что лояльный гражданин. Лояльный гражданин признает действующий режим законным – и только. Лоялист ставит это признание на принципиально важное место в своих воззрениях. Всякий лоялист – лояльный гражданин, но не всякий лояльный гражданин – лоялист.
В то же время, лоялист не обязательно оправдывает ВСЕ, что исходит от режима. У лоялистов довольно широкий разброс в отношении того, что они признают и считает нужным сохранять. Степень критицизма и восторженности, соответственно, довольно сильно разнится.
Лоялист и охранитель – также не синонимы. И не антонимы. Охранительство – подвид лоялизма. Это лоялизм деятельный, иногда даже агрессивный. Для охранителя важно не только сохранение status quo, но и защита его от угроз.
А вот что не имеет ровно никакого отношения к определению лоялизма, охранительства или любого другого политического течения, это наличие или отсутствие каких-либо интеллектуальных и моральных качеств. Мне доводилось встречать даже умных коммунистов! И честных либералов. И остроумных националистов… И тупых лоялистов тоже. И продажных охранителей.
Неужто не приходилось слышать слово «лояльный»?!
Лоялистами во времена войны за независимость США (то есть где-то 1775-83) назывались как раз ПРОТИВНИКИ этой независимости. Те, кто сохранил верность (остался лояльным) британской короне.
Чем лоялист отличается от патриота. Тупик современного провластного лоялизма в России.
Но голая пропаганда все же не всесильна, как бы тотальна она не была. Правящему классу для успешного сохранения своей власти и проведения без помех своей политики нужна и какая-то массовая соц. база, какая то поддержка в обществе и стихийные лоялисты ее обеспечивают вместе со слоем реальных выгодоприобретателей (разными привилегированными относительно основной массы группами населения).
Учитывая, что политика правящего класса в РФ в сегодняшней ситуации объективно ведет к разорению страны, деградации общества и ухудшению жизни для большей части населения, лоялисты своей поддержкой политики власти работают именно на перспективу возврата в лихие 90-е или на перспективу Майдана. Когда население будет доведено до крайности и будет готово поддержать кого угодно(«лучше ужасный конец, чем ужас без конца»), любые здоровые альтернативы вытоптаны или заглушены хоровым пением лоялистов и гос. пропагандой, а наверху начнется грызня за уменьшающийся пирог между кланами и группировками и какие-то из них в этой борьбе рано или поздно сделают ставку на правый переворот (в форме Майдана или иной, не суть важно).
Поведение сторонников сильной руки все менее предсказуемо
Выдержат ли сторонники авторитаризма экономический кризис
Термин «лоялисты» получил распространение во время войны за независимость в Северной Америке и обозначал жителей, сохранявших верность (лояльность) британскому монарху Георгу III. Тогда они противостояли патриотам, выступавшим за свободу колоний от метрополии. Лоялистам не повезло: они проиграли, у них отобрали имущество, а многие из них были вынуждены бежать из страны. Позднее этот термин распространился на любых верноподданных, выступающих за сильную персональную власть и против революционных потрясений не только в колониях, но и в метрополиях — как в монархиях, так и в республиках.
Фото: Алексей Меринов
Постепенно формулировка «лоялистский дискурс» стала привычной в политической науке. В России она получила некоторое распространение вне научного пространства в нулевые годы, когда активные сторонники власти искали формулировки для того, чтобы самоопределиться. Слово красивое, без негативных коннотаций — в отличие, например, от «подданного», которого политологи противопоставляют гражданину, отличающемуся самостоятельностью в суждениях и поступках и способному защищать свои интересы. Другим, еще более популярным словом было тогда «охранители» — в память об отечественных противниках революции в XIX веке, таких как Катков и Победоносцев. Но охранители как-то напоминают об охранке — а это слово весьма негативное и в дореволюционное, и в советское время. Поэтому сейчас это слово как-то забылось, а вот о лоялистах продолжают говорить. Под российским лоялистом в этом контексте следует понимать не любого, поддерживающего власть или голосующего за нее (среди них много разных людей со своими мотивами), а отстаивающего именно авторитарную власть как единственно приемлемую для России.
В российском варианте лоялизма отношения между властью и обществом понимаются в рамках схемы «государь–подданные», причем задачей последних является верное служение неразделимым государю и государству. Отсюда увлечение его идеологов и корпоративизмом, и неокорпоративизмом, и целая россыпь авторитетов на выбор. От обер-прокурора Синода Победоносцева, который, согласно Блоку, простер над Россией совиные крыла, до немецкого политолога Шмитта, искавшего спасение от коммунизма в авторитарном лидере, способном ввести чрезвычайное положение и ликвидировать слабую Веймарскую республику (в конце концов таким лидером стал Гитлер). Лоялистской картине мира свойственно нехитрое деление политиков на государственников и антигосударственников, причем вторые, по мнению лоялистов, должны исключаться из политической системы.
Лоялистский дискурс антилиберален по определению — для лоялиста либерал если не приравнивается к революционеру, то, по крайней мере, сближается с ним. Февраль 1917-го для российского лоялиста — более масштабная трагедия, чем октябрь того же года, так как означает начало развала государства. Фигура Сталина российских лоялистов разделяет. Для одних это великий государственник, уничтоживший большинство пламенных революционеров и восстановивший империю со многими привычными атрибутами — от офицерских погон до «сталинского ампира» в архитектуре. Другие считают такой подход вульгарным, воспринимая Сталина как большевика, который лишь мимикрировал под государя, а на деле уничтожал русский народ.
В современной России можно выделить два уровня лоялизма — и с каждым из них сейчас происходят интересные процессы.
Первый уровень — лоялизм «верхушечный», синоним реакционности. Его сторонники есть и на госслужбе, и «при государстве», в среде казенных и добровольных советников власти. Апелляция к традиции, связанной с сильным государством, не ограниченным процедурами, стала популярной в 1990-е годы в условиях разочарования в демократии как своего рода альтернатива и мейнстримному тогда либерализму и реваншистскому коммунизму. Такой лоялизм ищет врагов в образованной среде, противопоставляя гнилую интеллигенцию простым людям. Здесь лоялизм расходится не только с либерализмом, но и со здравым консерватизмом, сторонники которого выступают за постепенные перемены, учитывающие традиции, и не путают «отечество» и «его превосходительство». Нередко поэтому для лоялиста и такой консерватор становится опасным либералом.
Неудивительно, что такие учреждения, как Высшая школа экономики или Европейский университет, являются для подобных лоялистов учреждениями опасными и неприемлемыми. Отсюда и разные способы давления на них (Европейский университет даже закрывали по формальным причинам, которые всегда найдутся), причем в качестве стандартного аргумента используется тема безопасности. Лоялизм герметичен, и любые внешние влияния для него являются опасными. В качестве противоположности лоялизму выступает радикальный ригоризм, исторически свойственное российской интеллигенции нетерпение, стремление найти быстрые решения всех проблем и завтра же сделать Россию Европой. Такой ригоризм провоцирует подозрительность лоялистов и, в свою очередь, стимулирует их активность.
Главная проблема «верхушечного» лоялизма — в его тупиковости. В современном глобальном мире проигрывает тот, кто замыкается в себе. Он становится неконкурентоспособным — как в экономике, так и в сфере идей. У него почти нет идейного воспроизводства. Если в 1990-е годы образованная молодежь из чувства протеста проникалась идеями самоизоляции и авторитаризма, то для нынешних молодых людей эта эпоха уже история, а слова о свободе и достоинстве не являются банальными.
Второй уровень — лоялизм массовый. Он во многом похож на «верхушечный», что неудивительно: ведь его носители учились в тех же школах и институтах, были такими же пионерами (а многие успели побывать и комсомольцами), как и нынешние представители элиты и субэлиты. Антизападничество, нелюбовь к либералам обильно присутствуют и здесь — в сочетании, разумеется, с надеждой на «сильную руку», которая должна навести порядок. О Победоносцеве и Шмитте здесь не говорят, зато в этой среде много конспирологии. Американцы не летали на Луну, Аляску не продавали, а сдали в аренду (а после революции США ее «зажали»), польских офицеров в Катыни расстреляли немцы — эти и другие подобные теории распространены в промышленных масштабах. Среди «верхушечных» лоялистов конспирологии тоже хватает, но массовые лоялисты-конспирологи их опережают — не только численно, но и по уровню убежденности в собственной правоте в таких вопросах.
Такой лоялизм, впрочем, сталкивается иногда с официальной позицией власти и, в принципе, должен был бы вызвать диссонанс. Например, тот факт, что расстрел в Катыни — дело рук НКВД, признан в России на государственном уровне. Но лоялистов это не останавливает. У них на выбор два подходящих объяснения. Либо во власть проникли враги (либералы, западники), временно вводящие ее в заблуждение. Либо, наоборот, речь идет о некоем «хитром плане» самой власти — уступить в малом, чтобы потом обмануть Запад и выиграть в большом. В чем именно выиграть, неясно, так как речь идет о вере лоялистов в высшую мудрость власти, а не о рациональном подходе.
Проблема массового лоялизма как раз в вере — в том, что, кажется, является его сильной стороной. Вера во власть, ее сакрализация еще в первобытном обществе была связана с представлением о способности творить чудеса. А если чудеса были востребованы (например, дождь в засушливую погоду), но сотворить их не удавалось, то наступало разочарование — и прежних кумиров начинали топтать с не меньшей энергией, чем до этого боготворили. И в позднесоветское время твердые государственники, помещавшие за окна своих машин портреты Сталина, потом нередко шли голосовать за Ельцина, видя в нем очередного спасителя. Сейчас «тучные» нулевые годы сменились «тощими», цены растут, в экономике стагнация, и не видно, как можно развернуть этот процесс. А раз так, то лояльность «массовых» лоялистов подвергается серьезному испытанию на прочность — и их поведение становится менее предсказуемым, чем раньше.
Лоялизм, в объединенное Королевство и это бывшие колонии, относится к верности британской короне или Соединенному Королевству. В Северной Америке этот термин чаще всего используется для обозначения верности Британская корона, особенно с лоялисты противники Американская революция, и Лоялисты Объединенной Империи кто переехал в другие колонии в Британская Северная Америка после революции.
Содержание
Исторический лоялизм
18-ый век
Северная Америка
Британская военная стратегия во время Американской революции основывалась на мобилизации лоялистских солдат по всему миру. Тринадцать колоний. На протяжении всей войны Британские военные сформировано более 100 [5] линейные полки лоялистов общей численностью 19 000 человек, из которых 9700 служили единовременно. В том числе в ополчении и морской пехоте служило более 50 тысяч человек. Патриоты использовали такую тактику, как конфискация собственности, чтобы подавить лояльность и прогнать активных лоялистов. [6]
После войны примерно 80-90 процентов лоялистов остались в новых Соединенных Штатах и адаптировались к новым условиям и изменениям в республике.
Лоялистские мигранты
Из 62 тысяч, которые уехали к 1784 году, почти 50 тысяч искали убежище в других местах. Британский Североамериканский колонии Квебек (разделен на Канады в 1791 г.), Нью-Брансуик, Новая Шотландия, и Остров Святого Иоанна; [7] [примечание 1] тогда как оставшиеся лоялистские мигранты отправились в Ямайка, то Багамы и Британия, часто с финансовой помощью короны. К ним присоединились 30 000 или более «поздних лоялистов», которые поселились в Онтарио в начале 1790-х годов по приглашению британской администрации и получили землю и низкие налоги в обмен на присягу на верность королю. [8] в общей сложности более 70 000 новых поселенцев. Фактически было четыре волны эмиграции: с 1774 по 1776 год, когда, например, 1300 г. Тори были эвакуированы с британским флотом, который покинул Бостон в Галифакс; большая волна в 50 000 человек в 1783 году; несколько тысяч, которые остались в новой республике, но разочаровались в плодах революции в Верхней Канаде между 1784 и 1790 годами; и большое количество «поздних лоялистов», 30 000, которые прибыли в начале 1790-х годов за землей, многие из них были нейтральными во время войны, в Верхнюю Канаду; Вскоре они превзошли численностью первоначально действительно преданных антиреспубликанцев, 10 000, которые прибыли ранее: некоторые лоялисты, около 10 процентов, возможно, из Нью-Брансуика, вернулись в Штаты, как и неизвестное число из Новой Шотландии. [9] Эта миграция также включала Коренной американец лоялисты, такие как Ирокез лидер Джозеф Брант, «Черные лоялисты»- бывшие рабы, которые присоединились к британскому делу в обмен на свою свободу, и Анабаптист лоялисты (Меннониты). [10] [11]
Ирландия
Период, термин лоялист впервые использовался в ирландской политике в 1790-х годах для обозначения ирландцев-протестантов (часто частично английского или шотландского происхождения), которые выступали против Католическая эмансипация и независимость Ирландии от Великобритании. [13] Среди выдающихся ирландских сторонников Джон Фостер, Джон Фитцгиббон и Джон Бересфорд. В последующем Ирландское восстание 1798 г., период, термин ультра лоялист использовался для описания тех, кто выступал против Объединенные ирландцы, которые поддерживали независимую Ирландская Республика. В 1795 г. Лоялисты Ольстера основал Оранжевый заказ и организовал Йомен Ополчение, которое помогло подавить восстание. Некоторые лоялисты, такие как Ричард Масгрейвсчитает восстание католическим заговором с целью изгнания протестантских колонистов из Ирландии. [13]
19 век
Австралия
Сидней и Парраматта Ассоциации лоялистов, насчитывающие примерно 50 членов каждая, были сформированы в 1804 году для противодействия радикальным обществам в этих графствах и впоследствии помогли подавить Замок Хилл осужденный восстание позже в том же году. [14] [15]
Англия и Уэльс
В начале 19 века почти все графства Англии и Уэльса сформировали Лоялистскую ассоциацию рабочих, чтобы противостоять предполагаемой угрозе со стороны радикальные общества. [16] Первое такое объединение было основано в г. Вестминстер 20 ноября 1792 г.