любовная зависимость и созависимость в чем разница
Созависимость или любовь — психолог объяснила, в чем разница
Клинический психолог, трансперсональный тренер, тренер Karmalogic, таро-расстановщик, автор и основатель центра развития личности Visionerium
С первых слов моей новой клиентки Полины стало ясно, что девушка находится в созависимых отношениях. Эту смесь отчаяния, страха и одновременно одержимости не спутать ни с чем. Несколько дней девушка практически не спала в ожидании, когда позвонит ее мужчина. Она рыскала по всем его соцсетям, отслеживала по мессенджерам, когда он онлайн, хотела нанять хакера, чтобы взломать аккаунт и найти, с кем еще он встречается. Отношения были долгими, запутанными. Пара то расходилась, то снова сходилась. Подруги говорили, что Полина теряет себя и растворяется в отношениях, но девушка повторяла как загипнотизированная, что это настоящая любовь. Когда Поля пришла ко мне и рассказала свою историю, я попросила начертить круг отношений и разбить его на разные чувства, чтобы проанализировать, какие эмоции составляют так называемую любовь.
Оказалось, что любовь для Полины — это микс из разных проявлений созависимой привязанности: отверженности, контроля, жертвенности, слияния, страха одиночества. Отсюда вытекала ее зависимость и постоянные мучения, когда партнер отдалялся. И неспособность как выйти из этих отношений, так и продолжать их, потому что ресурсы девушки были практически на нуле и все шло к нервному истощению.
История Полины не исключительна. Одна из самых частых причин обращения к психологу — болезненные, полные страданий отношения, которые специалисты называют созависимыми. Если вы ощущаете потребность вовлекать партнера во все аспекты вашей жизни, если вам не мила жизнь без своей половиночки, если вы готовы отказаться от хобби, работы, друзей и семьи, лишь бы сохранить его расположение, — это не любовь, это созависимые отношения.
Да, эти два вида отношений можно перепутать. Созависимая привязанность отлично маскируется под любовь. Но сходство только внешнее. По своему содержанию это разные состояния. И приводят они к противоположным результатам. Если любовь — к внутренней свободе, уверенности и взаимному развитию, то привязанность — к изоляции, страхам и цеплянию за партнера.
Чем же отличаются любовь и созависимость?
Признаков созависимых отношений много, но мы разберем 5 ключевых:
Любовь
Любовь — это отношения двух зрелых людей, которым прекрасно вместе, но и по отдельности хорошо. В любви мы альтруисты. Мы радуемся успехам и завоеваниям партнера. Мы поддерживаем, когда он осваивает новые горизонты. В привязанности мы ревнуем ко всему новому и пытаемся замкнуть близкого человека на своем мирке. В любви мы доверяем и не боимся разрыва связи. Мы можем отдаляться или сближаться с партнером, понимая, что связь крепка. В привязанности часто есть место тревоге — мы боимся, что партнер покинет нас. В любви человек переживает единение душ. Не зря это чувство сравнивают с обретением второй половины. В привязанности, даже если партнер постоянно рядом, присутствует тоска и ощущение одиночества вдвоем. Привязанность — это попытка спрятаться от внешнего мира в слиянии с таким же одиноким человеком.
Созависимые отношения
А вот созависимые отношения — это прорастание друг в друга, когда отдельная личность перестает существовать. И такие отношения поощряются нашей культурой, где идеал — это растворение в другом. Но сосредоточенность на личности другого, а не на самом себе приносит много страданий и боли. Любовь созависимого человека всегда условна! К ней примешаны страх, ревность, манипуляции, контроль, претензии, упреки от неоправданных ожиданий.
В таких отношениях нет доверия. Без него человек становится подозрительным, тревожным и полным опасений, а другой чувствует себя в эмоциональной ловушке, ему кажется, что ему не дают свободно дышать. Каждого попеременно съедает ревность, страх одиночества, низкая самооценка и нелюбовь к себе.
Созависимый забывает о себе, перестает о себе заботиться и думать о своих потребностях вне зависимых отношений. Им управляет страх быть покинутым. Партнер для созависимых — это воздух. И если он уходит, зависимый в буквальном смысле задыхается. Поэтому я всегда очень настороженно отношусь к рассказам про «испепеляющую любовь», зная, что это болезнь созависимости.
Любовная зависимость и созависимость в чем разница
Проблема зависимого и созависимого поведения стоит очень остро. Но часто люди не могут распознать его признаки.
Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги психолога, специалиста по работе с зависимостью Ирины Соловьевой
РАБОТА С ЗАВИСИМОСТЬЮ И СОЗАВИСИМОСТЬЮ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Понятие зависимости и созависимости. Ключевые характеристики
Где начинается зависимость, как развивается? И в чем вообще заключается? Как отличить невинное хобби или привычку от сформировавшейся зависимости? А ведь есть же еще загадочная созависимость.
Термин «аддикция» происходит от английского слова addiction и переводится как «зависимость, привыкание».
Зависимость, или аддикция, – навязчивое стремление к объекту зависимости, сопровождаемое потерей контроля, повторением и саморазрушением. В отличие от невинного увлечения, такое стремление становится уже ненормой – болезнью.
Важно понимать, что зависимость – болезнь, а не дурная привычка, испорченность или отсутствие силы воли. И, как болезнь, она нуждается в лечении – профессиональной специализированной помощи.
Созависимость – эмоциональная зависимость. В некоторых классификациях ее характеризуют как один из видов зависимости, в других – как отдельный феномен. В чем-то зависимость и созависимость похожи, но в определенных проявлениях могут быть зеркальными – противоположными.
Нужно помнить, что созависимость не обязательно подразумевает зависимость именно любовную. Это – эмоциональная зависимость от субъекта, то есть от живого объекта, в отличие от аддикции, подразумевающей зависимость от неживого объекта или от определенных действий.
В роли субъекта созависимости может выступать родитель, ребенок или другой родственник; друг; любимый человек и др. И даже не обязательно человек – кто-то развивает созависимые отношения с животными, например с домашней кошкой. При этом животное является замещающим объектом – компенсирует нехватку человеческого контакта.
ЗАВИСИМОСТЬ НЕОДУШЕВЛЕННЫЙ ОБЪЕКТ
СОЗАВИСИМОСТЬ ОДУШЕВЛЕННЫЙ СУБЪЕКТ
Таким образом, мы видим, что ключевое различие между зависимостью и созависимостью – разница между объектом и субъектом, на которые направлено неконтролируемое влечение. В обоих случаях это некий внешний ресурс, компенсирующий нарушение саморегуляции.
Есть недостаточность собственной, здоровой саморегуляции, поэтому возникают зависимость или созависимость как неправильная форма саморегуляции с опорой вовне.
Можно привести в пример здорового человека, который способен сам стоять на своих ногах. И человека со сломанной ногой – он нуждается в костылях. Зависимость и созависимость становятся такими вот «костылями» – неправильной формой саморегуляции, на которую опирается зависимая/созависимая личность. Поэтому, при всей своей разрушительности и негативных последствиях, зависимость и созависимость играют важную роль в жизни аддикта и имеют скрытые плюсы – так называемую вторичную выгоду, или «плюс минуса».
Вспомните советский мультфильм про Простоквашино: «Эта картина – полезная картина! Она дырку в обоях загораживает!»
Есть определенная закономерность: женщины чаще склонны к эмоциональной зависимости. Поэтому созависимость встречается чаще среди женщин. Ведь женщина – мать, природные инстинкты побуждают ее стремиться к эмоциональному слиянию с маленьким ребенком, чтобы максимально чувствовать его и понимать. Материнская эмпатия – важный залог правильной заботы о ребенке, поэтому женщина по своей природе более эмпатична и склонна к психологическому слиянию.
Но важно не путать здоровую эмпатию с эмоциональной зависимостью. Последняя является уже нездоровой динамикой: созависимость – такая же болезнь, как алкоголизм или наркомания. И обладает особенностями, отличающими ее от нормального сочувствия и сопереживания.
Зависимость и созависимость имеют общие ключевые характеристики, которые позволяют отличить оба эти состояния от нормы.
Ключевые характеристики зависимости и созависимости
Потеря контроля
Здоровый человек может пригубить бокал шампанского на Новый год и отставить его в сторону. А вот алкоголик уже не может остановиться – даже небольшая проба алкоголя ведет за собой срыв. Фанат поп-звезды может с риском для жизни взбираться по пожарной лестнице и карнизу, чтобы заглянуть в ее окно.
Навязчивость
Возникают навязчивые мысли, чувства, действия. Аддикт (зависимый человек), словно преследуемый образом объекта/субъекта зависимости, постоянно так или иначе его упоминает: фанат постоянно приводит в пример своего кумира, алкоголик шутит исключительно про выпивку…
Сверхзначимость объекта/субъекта
Жизнь начинает вертеться вокруг объекта зависимости (или субъекта созависимости). Именно так воспринимает реальность эмоционально зависимый человек. Объект/субъект зависимости словно становится залогом существования.
Есть разные классификации зависимостей.
Нарушение пищевого поведения. В крайних формах это анорексия (патологический отказ от еды) и булимия (патологическое переедание). Между данными полюсами располагается целый спектр возможных нарушений. В маловыраженных проявлениях это переедание или навязчивое сидение на диетах, неоправданное самоограничение в еде. Причем крайности нередко переходят одна в другую.
Отношенческие зависимости. В этих случаях возникает зависимость от живого объекта (от субъекта) – от некого человека или животного. При этом животное становится символическим замещением человека, например ребенка.Отношенческие зависимости, в свою очередь, можно поделить на отдельные виды с точки зрения типа связи и отношений с объектом зависимости.
Отношенческие зависимости делятся на:
Как избавиться от зависимости или созависимости? Прежде всего необходимо осознать ее наличие, принять этот факт. А дальше лучше всего обратиться к специалисту. Самостоятельно избавиться от этой болезни трудно. Но есть и те, кто успешно решают эту проблему самостоятельно. Но без ее осознания и сильного желания ее победить ничего не получится. Да и специалист не сможет помочь, если у человека нет мотивации избавиться от зависимого поведения.
Почему расстаться трудно? Психолог — о созависимых отношениях
Как отличить просто несчастливый союз от созависимых отношений? И могут ли созависимые отношения быть счастливыми? Разбираемся с психологом.
Автор статьи — Светлана Махова, семейный психотерапевт, специалист сервиса по подбору психологов Alter
Что такое созависимые отношения
Созависимые отношения — это деструктивная форма взаимоотношений, в которых человек всесторонне вовлечен и полностью поглощен жизнью другого человека, чаще всего зависимого: от алкоголя, наркотиков, еды, игр, работы, азартных и компьютерных игр, опасных видов спорта, шопинга и тому подобного.
Участники созависимых отношений считают, что действия и поведение других людей всецело влияют на их жизнь и состояние, поэтому они полностью поглощены тем, чтобы контролировать свои и чужие действия, и таким образом регулировать собственное состояние.
Термин «созависимость» означает «совместная зависимость». Впервые он появился в медицине и психологии в конце 1970-х годов, когда ученые начали исследовать причины рецидивов у людей с химической зависимостью. Алкоголики и наркоманы, возвращаясь после терапии и реабилитации в семью, вновь начинали пить или употреблять наркотики. Изучение взаимоотношений между зависимым и близкими родственниками помогло выявить феномен созависимости как устойчивой системы установок, стимулов и реакций, поддерживающих употребление наркотиков и алкоголя.
Признаки созависимых отношений
Партнером может выступать муж/жена, родитель/ребенок, начальник/подчиненный/сотрудник — любой человек, с которым вы находитесь в тех или иных отношениях.
Человека с созависимым поведением можно узнать по разговорам: его вовлеченность в жизнь других людей проявляется в бесконечном обсуждении других — супруга, коллег, друзей, соседей. Общение с такими людьми напоминает анекдот о лесорубах: «О чем говорят лесорубы? В лесу — о женщинах, с женщинам — о лесе». Дома они обсуждают с близкими начальника или сотрудников, на работе — родственников, жалуясь на их поведение. В контакте с таким человеком у собеседника возникает ощущение некоторой растерянности: непонятно, чего он сам хочет, каково ему в этой ситуации или рядом с вами. Такого человека хочется сразу спасти: дать ему совет, предложить помощь.
Как возникают созависимые отношения
Молчание и отстраненность как способ наказания заставляли ребенка мучиться в неопределенности: он не мог понять, в чем его вина и как вернуть расположение родителей. В результате ребенок усваивал, что он несет ответственность за состояние и благополучие близких людей, а чтобы угодить им он должен обладать способностью догадаться, как это сделать.
В таких семьях нет прямого диалога. Там никто не говорит о себе, своих переживаниях, желаниях, не выражает просьб. Все общение построено на долженствовании, избегании проблем.
Так человек с детства усваивал, что:
Стойкое убеждение человека в том, что он должен прежде всего заботиться о других, исключает даже мысль о том, чтобы взять ответственность за свою жизнь в собственные руки и сделать что-то для себя. Забота о себе проявляется в ожидании того, что другие позаботятся о нем, если он это «заслужит». И вместо того, чтобы решать свои проблемы, он с неистовой силой включается в чужие, с робким ожиданием, что его все-таки заметят, оценят, окажут внимание ему и предложат помощь. Получается, как у Булгакова в «Мастере и Маргарите»: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»
В таких отношениях границы между участниками стираются. Человек не различает, где он, а где другой. Любой отказ один воспринимает не как волю другого («Извини, то, что ты предлагаешь, мне не подходит»), а как то, что он недостаточно старался или недостаточно хорош — «не заслужил». И если он постарается, изменится, станет лучше, другой обязательно его заметит/полюбит/оценит/даст то, что он хочет. Поэтому ему сложно выйти из отношений. У него не возникает ощущения, что в отношениях ему плохо, потому что другой не идет навстречу: есть страх, стыд и вина за то, что он что-то не так делает. Чтобы любили, нужно заслужить любовь. И он будет упорно ее заслуживать, невзирая на желания и волю других.
Наш мозг ленив. Люди чаще строят близкие отношения с себе подобными, с теми, кто будет соответствовать их поведенческой модели. Люди, склонные к созависимости, не очень видят себя в отношениях, где им не надо ни о ком заботиться: «Зачем я нужен другому, если он справляется без меня?»
Как показывает практика, практически у всех участников созависимых отношений есть какая-либо зависимость (иногда не одна). Так, например, в семье отец пьет, жена пропадает на работе, а сын выбирает способ уходить от проблем в компьютерные игры. Муж пьет, у жены пищевая зависимость. Девушка рассказывает о своих отношениях с парнем, с которым они не могут расстаться, — в процессе выясняется, что он когда-то употреблял наркотики, а она лечилась от анорексии.
Созависимость и треугольник Карпмана
Взаимодействие между людьми в созависимых отношениях наглядно иллюстрирует психологическая модель под названием треугольник Карпмана (ее также называют «треугольник судьбы»). Эту схему впервые описал американский психолог, доктор медицины Стивен Карпман в 1968 году. Согласно Карпману, есть три типичных роли, которые участники созависимых отношений занимают относительно друг друга: жертва, преследователь, спасатель.
Играя одну из этих ролей, каждый участник удовлетворяет свои невысказанные, зачастую бессознательные потребности и желания тем способом, который для него наиболее привычен, — в этом состоит скрытая цель и мотив пребывания в таких отношениях. Однако в долгосрочной перспективе ни одному из «игроков» эта ситуация не принесет облегчения.
Сын-игроман будет все время недоволен матерью, которая не дает ему спокойно жить. Мать-работоголик будет все время упрекать мужа-алкоголика и сына-игромана, которые «сидят у нее на шее» и «ничего полезного в жизни не сделали». Отец-алкоголик будет жаловаться на жену, которая все время пилит их с сыном. В этом примере все члены семьи в той или иной степени переходят из одной роли в другую: спасатель — преследователь — жертва. Помогая сыну и мужу, жена на самом деле оказывает им медвежью услугу, не давая им сталкиваться с последствиями своего поведения, а критикуя их — создает напряжение, которое каждый из них снимает выбранным способом — через алкоголь или игры.
Человек, занимающий роль преследователя или спасателя, не осознает, что тем самым лишь поддерживает зависимость.
Другой пример. Девушка вступает в отношения с женатым мужчиной, который жалуется ей на то, что жена испортила ему всю жизнь, и поэтому он очень несчастен. Она видит в нем подходящий объект для реализации роли спасателя: «Я буду лучше, чем его жена, я точно сделаю его счастливым». Мужчина выступает в роли жертвы, его жена — преследователь, а девушка считает себя спасателем. Мужчина, однако, не спешит уходить от жены, и девушка со временем примеряет на себя роль жертвы, упрекая его, что потратила на него годы, спасая его разрушенную жизнь. Их отношения могут длиться достаточно долго, мужчина так и не разведется, но и не разорвет отношений с девушкой. Его будут мучить чувство долга перед женой и чувство вины перед девушкой. Жена будет стараться вернуть мужа, девушка — удержать мужчину; все они будут оставаться в отношениях, не пытаясь что-то изменить.
Почему же все участники треугольника, оставаясь неудовлетворенными ситуацией, тем не менее из нее не выходят? Изначально все они обладают неуверенностью в себе, заниженной самооценкой, страхом одиночества, нуждаются в одобрении других. Через якобы заботу о более «уязвимом», «несамостоятельном» человеке они пытаются компенсировать собственные недостатки.
Психолог, соавтор трансакционного анализа Клод Штайнер сказал об этом так: «Жертва, на самом деле, не так беспомощна, как себя чувствует; Спасатель, на самом деле, не помогает, а Преследователь, на самом деле, не имеет обоснованных претензий».
Последствия созависимых отношений
В семье с созависимыми отношениями ничего нельзя хотеть «для себя» — это воспринимается как эгоизм, как нечто порицаемое. Поэтому никто не говорит о том, что ему важно, каждый ждет, что другой догадается. Человек предпочитает опираться на социальные нормы и установки, на мнение других («по телевизору сказали», «начальник считает», «подруга точно знает»), то есть исходит из некоторого представления «как надо».
Идея спросить у другого, что ему хочется, возникает редко. Обычно по двум причинам. Во-первых, человек «должен догадаться сам». Во-вторых, даже если спросите, вряд ли вам скажут, ведь «для себя хотеть ничего нельзя». Обычно с застенчивостью говорят: «Что выберешь, для меня главное — твоя забота». Все участники отношений играют в угадайку и заботятся о других исходя из представления, как «должно быть». Поэтому если дочь хочет голубое платье, ей покупают розовое: не надо позорить семью — что подумают люди, если увидят девочку в голубом? А мальчик в розовой футболке или рубашке с цветочками — это недопустимо. Родители искренне переживают за репутацию — и свою, и ребенка. Но за этим страхом осуждения сложно услышать себя, свои желания, просьбу близкого человека.
Такая «забота» идет в ногу с тотальным контролем, осуждением действий близких, если эти действия кажутся неприемлемыми. И поскольку у человека нет собственной системы ценностей (в такой системе все говорят, как не надо делать, но никто не говорит, как надо) и опирается он на мнение других — правила того, как делать не надо, меняются часто. Поэтому все участники отношений находятся в постоянном напряжении и тревоге, ожидая, откуда и за что прилетит упрек.
Что слышит ребенок? Большую часть времени — то, что он все делает не так. Как правило, родители не говорят, как было бы хорошо, как исправить ситуацию — поскольку сами не уверены, а часто и не знают, как. В итоге вырастает человек, не имеющий опоры на какие-либо стабильные ценности. К психологу такой человек приходит с запросом «Как поступить? Какое решение будет верным?» Все его вопросы будут ориентированы на то, как правильно и как надо. Такой человек не может отстоять свою точку зрения — ее практически нет; не может сделать выбор, различить, что для него хорошо, а что плохо. Если его спросить, что он сейчас чувствует, он будет в замешательстве, поскольку ему важно дать «правильный ответ». Такие люди часто испытывают тревогу в общении из-за страха сказать или сделать что-то не то. Все новое и неизвестное в семье воспринимается в штыки, как «опасное». Инициатива не приветствуется. А когда ребенок вырастает, от него, с одной стороны, требуют самостоятельности, с другой, продолжают осуждать все его попытки что-либо сделать, как и любое его бездействие. Это приводит к апатии и депрессии: делаю — плохо, не делаю — тоже плохо.
Подросток, выросший в такой семье, часто не может выбрать, куда пойти учиться после школы и кем быть. Скорее всего, пойдет туда, куда скажут родители или куда пошли одноклассники, либо затянет поступление, так и не выбрав направления. Нередко подростки уходят в компьютерные игры. Эта зависимость, как никакая другая, четко отражает дефицит устойчивой системы ценностей. В игре есть виртуальная возможность что-то делать и чего-то достичь. Проходя уровни, игроки обретают инструменты, навыки, соратников, становятся хозяевами своей виртуальной жизни — здесь она зависит от них и их действия имеют очевидный результат. Правила и законы игры дают ощущение стабильности и, как следствие, уверенности. Однако реальная жизнь проседает: дети отстают в учебе, у них нет друзей, отсутствует интерес к чему-либо, кроме игр.
Люди, не имеющие твердой ценностной опоры, перманентно находятся в состоянии беспомощности и отчаяния из-за неспособности что-либо изменить. Способов уйти от переживания своей никчемности, вины, стыда, тревоги — множество: алкоголь, наркотики, еда, работа, романы и прочее. Все, что позволяет быстро снять напряжение. Так формируется зависимость.
Однако никакая зависимость не может сделать человека счастливым, а его жизнь — полноценной. Рано или поздно он начинает сталкиваться с последствиями зависимого поведения: оно затягивает, рушатся социальные связи, проблемы нарастают снежным комом. Человек со здоровыми границами, устойчивой системой ценностей вряд ли зайдет в близкие отношения с человеком, имеющим склонность к созависимости. Если вы попали в такие отношения, стоит начать разбираться не со своим партнером, а с собой — скорее всего, во время психотерапии обнаружится, что похожие отношения были в вашей родительской семье.
Как выйти из созависимых отношений
Если вы ощущаете, что текущие отношения действуют на вас разрушительно, вы не уверены в себе, не знаете, как жить дальше, теряете смыслы — обратитесь за помощью к психологу. Выйти из созависимых отношений может быть не так просто. Сживаясь с ролью спасателя, человек испытывает вину из-за того, что бросает «беспомощного» партнера на произвол судьбы. Или же выход из отношений воспринимается как поражение: «я не справился». Или его одолевает страх, что он сам в одиночку не выживет, хотя при этом содержит себя и семью. Иногда партнер начинает угрожать самоубийством или расправой, и тогда человек оказывается в небезопасной ситуации и остается в отношениях из страха.
Как показывает практика, можно выйти из созависимых отношений усилием воли, однако это не гарантирует того, что в будущем человек в них больше не попадет. Очень сложно в одиночку увидеть те паттерны и мотивы поведения, которые приводят в созависимые отношения, признать свой вклад в происходящее, восстановить навыки саморегуляции и освоить новые способы выстраивания отношений. Чтобы выйти из созависимых отношений, нужно, в первую очередь, обратиться к себе — научиться отвечать на вопросы «где я нахожусь, что я чувствую и ощущаю, чего я хочу, каковы мои возможности и границы».
Чтобы развить способность понимать свое текущее состояние, нужно включить в систему ценностей привычку отвечать на вопросы:
Работа с психологом может вестись в одном из трех направлений, а лучше во всех сразу.
Личная терапия
Основной задачей в преодолении созависимого поведения становится работа с деструктивными установками, искаженным самовосприятием, страхами. Человек обучается открыто выражать эмоции, заботиться о себе, тем самым снижает уровень тревоги и напряжения.
Работа с семьей у семейного психолога
Цель — признать вклад каждого члена семьи в сложившуюся ситуацию, восстановить прямой диалог, сформировать доверительные отношения с помощью выражения чувств и переживаний, желаний и потребностей в противовес ранее существовавшим деструктивным отношениям, основанным на критике, долженствовании, обесценивании желаний и чувств друг друга.
Групповая работа
Существуют анонимные группы для созависимых. В групповом пространстве человек в безопасной обстановке осваивает способы продуктивного взаимодействия, с помощью ведущего и участников группы восстанавливает ощущение собственной значимости. Работа в группе возвращает ощущение безопасности, поддержки, возрастает вера в собственные силы. Формируется образ социально адаптированного, успешного человека, обладающего личным потенциалом.
Важно помнить, что выход из созависимых отношений есть — как индивидуальный, так и для целой семьи. Он заключается в том, чтобы знакомиться с собой, осознавать переживания, учиться предъявлять их другим, выстраивать систему ценностей. Внести в отношения с собой и другими больше определенности.
То, что происходит с жертвами созависимости, — не их вина. Их характер — следствие воспитания, а их действия определяются способами адаптации к неблагоприятным условиям, которые им приходилось использовать в детстве. Мы не выбираем, в какой семье родиться. И в начале пути мы зависимы от родителей — это факт. Но есть и хорошая новость: когда мы вырастаем, у нас появляется выбор пробовать что-то делать по-другому, менять свою жизнь.
Есть достаточно примеров, что отношения между партнерами, детьми и родителями, друзьями налаживаются — если участники в этом заинтересованы. Когда меняется один участник отношений, остальным тоже приходится меняться. Это происходит не сразу, ведь окружение будет оказывать сопротивление. Именно поэтому важно ходить как на индивидуальную психотерапию, так и на семейную и групповую, чтобы получать максимальную поддержку в этот непростой период перемен.