Медуза юзефович что почитать
Книжная полкаЛитературный критик Галина Юзефович
о любимых книгах
10 книг, которые украсят любую библиотеку
ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
МАКИЯЖ: Фариза Родригес
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем журналисток, писательниц, учёных, кураторов и других героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в их книжном шкафу. Сегодня своими историями о любимых книгах делится литературный критик, преподаватель ВШЭ и РЭШ и обозреватель «Медузы» Галина Юзефович.
Галина Юзефович
литературный критик, преподаватель, обозреватель «Медузы»
Если бы я попала
на необитаемый остров с хорошей библиотекой древних авторов,
я бы не заскучала
ни на минуту
Самая, пожалуй, интимная и вместе с тем характерная история про меня и книги относится ко времени, когда мне было лет девять и мы жили с мамой в Тбилиси. Мы переехали туда незадолго до этого, я ужасно скучала по папе и бабушке, которые остались в другом городе, мне не нравились новая школа, новая квартира, и, честно говоря, это вообще было не самое весёлое время в моей жизни. Иногда так получалось, что мне приходилось ночевать дома одной: мамина работа была связана с разъездами и вот этого я боялась больше всего на свете. О том, чтобы просто лечь спать, даже речи не было: сначала я смотрела телевизор до упора, покуда передачи не заканчивались (настроечная таблица для меня и сегодня символ покинутости и тоски), а после приступала к колдовским практикам. Я стелила себе плед на полу в середине комнаты, клала на него подушку, а вокруг выстраивала защитный круг из любимых книжек — ставила их корешками вверх, так что получалась как бы небольшая стенка: «Винни-Пух», «Три мушкетёра», книжки Джеральда Даррелла, баллады Жуковского, английская поэзия в переводах Маршака, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена. И только внутри этой магической засеки я могла относительно спокойно уснуть.
На самом деле я и сегодня примерно так живу: любой внешний дискомфорт, любое давление среды я «пересиживаю» в книгах, прячусь туда, как улитка в домик. Например, я ухитрилась просто не заметить «лихие 90-е» — то есть я отлично всё помню, и чёрное безденежье, и как работала в телепрограмме криминальных новостей, и китайские пуховики (зелёные с фиолетовым или фиолетовые с горчичным, уродливее ничего в жизни не видела), но на самом деле я в это время училась на классическом отделении, читала Платона, Лукиана, Фукидида, Вергилия и Проперция, и именно это было в моей жизни главным. Это и была жизнь, а всё, что происходило во внешнем мире, волновало примерно так же, как дождь за окном. Ну да, время от времени под этот дождь приходится выходить — но ведь никто не будет из-за такого всерьёз убиваться, ведь укрытие всегда под рукой.
Вообще, если говорить о книгах более предметно, то фундамент моей личности, какая-то основа основ — это, конечно, античная литература. Думаю, если бы я попала на необитаемый остров с хорошей библиотекой древних авторов, я бы не заскучала ни на минуту — в них, в сущности, есть всё, что я люблю и что для меня важно. У меня до сих пор перехватывает дух от Гомера — мне буквально физически больно читать, как Одиссей встречает в царстве мёртвых свою умершую мать. У меня намокают глаза от Софокла: «Эдип-царь» — это какое-то невероятное эмоциональное напряжение и мурашки, я начинаю реветь, когда просто прокручиваю этот текст в голове, даже читать не обязательно. Я помню наизусть добрую половину од Горация и регулярно их сама себе декламирую. «Аттис» Катулла потряс меня в своё время, как ни один другой текст в мире, ни до, ни после, и я не могу вообразить ничего отточеннее и безупречнее, чем диалоги Платона.
Помимо любви к предмету как таковому обучение на классическом отделении привило мне навык, который определил мою профессиональную судьбу: мои учителя, филологи Николай Гринцер, Ольга Левинская, Николай Фёдоров, Григорий Дашевский, Борис Никольский, Игорь Макаров научили меня, собственно, читать. Я читаю лет с четырёх и, что называется, всё подряд — как говорит няня моих детей, всё, что не приколочено (помню, лет в двенадцать прочла за неделю «Золотую ветвь» Фрэзера, «Зависть» Олеши и «Пармскую обитель» Стендаля — и ничего, как-то всё усвоилось). Но только начав читать древних авторов в оригинале, я поняла, что на самом-то деле читать я не умею — снимаю пенку, считываю какой-то один уровень, а мимо остального глупо проскакиваю и управлять этим процессом не могу. За пять лет учёбы в университете я научилась читать на разных уровнях: могу закопаться в самую глубину текста и разобрать его по ниточке, могу проскользить по поверхности на быстрых коньках, могу прочитать как исторический источник и ещё десятком способов.
Собственно, именно это умение предопределило мой выбор — стать книжным критиком (если в данном случае вообще уместно говорить о каком-то выборе — оно само так вышло): из всего, что я умею делать, читать я умею лучше всего, это моя единственная суперспособность. Сейчас, конечно, мои отношения с чтением изменились: став профессиональным читателем, я читаю не так, как в юности. Меня реже что-то пробирает до слёз, я почти перестала прибегать к мужу в пижаме и зачитывать ему что-то вслух, как бывало раньше — теперь чтобы я прямо дышать от книжки не могла, это должен быть «Письмовник» Михаила Шишкина, или «Стоунер» Джона Уильямса, или «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары. Но зато теперь мне интересна почти любая книга — это гораздо более прохладное, спокойное чувство, конечно, но не менее глубокое. Я с одинаковым удовольствием читаю и какой-нибудь задумчивый естественнонаучный нон-фикшн, и русские романы, и переводные, и детско-подростковые. И это тоже читательское счастье, конечно, хотя и немного другое — не такое острое, как раньше, зато более стабильное: разница примерно как между первой фазой влюблённости и счастливым браком.
Сейчас я читаю три-четыре книги в неделю и ещё пяток просматриваю: что-то откладываю на будущее, что-то бросаю на середине (если понимаю, что писать про эту книгу всё равно не буду), с чем-то просто знакомлюсь. Я читаю книги по большей части до выхода — издатели присылают мне сначала анонсы, а потом и вёрстку книг, которые готовятся к изданию, так что мне не приходится специально бегать по книжным магазинам и что-то там отлавливать. Вот прямо сейчас читаю «Изгоев» Сьюзан Хинтон, которые должны были выйти буквально на днях, и новый роман Михаила Гиголашвили, который должен появиться в начале февраля, а на каникулах рассчитываю прочесть оставшиеся три части «Неаполитанских романов» Элены Ферранте и «Историю одного немца» Себастьяна Хафнера — я давно предвкушала и то, и другое, и вот, наконец, их час настал.