Медвежий угол чем закончилась книга

Токсичная маскулинность: разбираем роман Фредрика Бакмана «Медвежий угол»

«Медвежий угол», Фредрик Бакман

( Издательство «Синдбад», 2019 )

На премию «Ясная Поляна» роман номинировала литературный обозреватель Forbes Наталья Ломыкина со словами: «Бакман умеет писать о простых важных вещах так, что в носу щиплет и хочется немедленно позвонить самым близким и сказать „как хорошо, что вы есть“». Перевод со шведского выполнен Ксенией Коваленко и Марией Людковской.

– Оценки книге:

Евгения Лисицына: 8/10
Виктория Горбенко: 8/10
Вера Котенко: 5/10
Анастасия Петрич: 4/10
Итого: 6,25/10

– О чем роман?

Евгения Лисицына: Крошечный северный город как под микроскопом показывает все ужасы жизни подростка: невозможность принять себя, буллинг, навязывание мнения взрослых и боязнь задохнуться в месте, где нечего делать.

Виктория Горбенко: Капитана хоккейной команды обвиняют в изнасиловании дочери тренера. Происходит это в день важного матча, от которого зависит судьба не только клуба, но и всего города.

Анастасия Петрич: В маленьком шведском городке, жизнь в котором крутится исключительно вокруг хоккея, произошло событие, которое разделило всех на два лагеря. Но даже это тут не самое главное. Главные события – это сама жизнь.

Вера Котенко: Американский сериал «Тринадцать причин почему» наконец-то обрел свой литературный аналог. Как «уже было»? А хоккей? Хоккея там не было!

– Какие смыслы Бакман еще заложил в свой роман?

Петрич: Книга о многом: об отношениях родителей и детей, о взрослении, о подростковых, семейных, личных кризисах, о жизни маленькой общины, где все друг друга знают уже много лет.

Лисицына: О том, что быть подростком совсем несладко, и даже сейчас в, казалось бы, прогрессивном европейском обществе количество проблем только растет, потому что многие продолжают жить по древним медвежьим законам. И только личная сила, а еще поддержка родных и друзей могут вытащить из этого неприятного застоя.

Горбенко: О множестве простых, но базовых вещей. Прежде всего о такой устаревшей штуке, как честь. Еще о том, что человеческая природа не хороша и не дурна и нам постоянно приходится бороться с собой, со своим комфортом, чтобы пытаться поступать правильно.

– Это young adult?

Котенко: Я young adult в школе прогуливала, но думаю так: ничего роман с этим жанром не связывает, разве что наличие мальчиков и девочек среди главных героев.

Петрич: Это YA роман. В первую очередь потому, что в центре внимания – вопросы и проблемы взрослеющих молодых людей, которые находятся на перепутье. Их жизни и мнения ставятся выше и им придается больше значения, чем вопросам взрослых, – их родителей, учителей, наставников.

Горбенко: «Медвежий угол» – роман полифоничный, но добрая половина голосов действительно принадлежит очень молодым людям. Тема взросления и принятия на себя ответственности, попытки научиться оставаться верным себе, несмотря на внешнее давление, тема отношений отцов и детей – такого здесь много. Наверное, наибольшую ценность это имеет для подростков.

Лисицына: Предполагаю, что более взрослая аудитория (например, 40+) с большинством из этих проблем сталкивалась. Но в ином виде, нежели в романе Бакмана, так что им просто это может быть неблизко. Поэтому – для молодых. Но эмоциональная составляющая может затронуть и всех остальных, была бы эмпатия.

– Назовите самую сильную и самую слабую сюжетные линии романа.

Горбенко: Слабую точно не назову, слишком уж (сама этому удивляюсь) мне нравится «Медвежий угол». Бакману удалось создать множество ярких персонажей, среди которых легко можно найти наиболее близкого себе. Мне очень нравится Беньи – лучший друг того самого капитана, золотого мальчика, которого обвиняют в изнасиловании. Во-первых, ему приходится делать лично для меня невозможный выбор – между другом и правдой. Во-вторых, этот герой отличается внутренней свободой, какой-то даже дикостью, которая меня всегда привлекает. Наверное, так работает компенсаторный механизм, в себе мне этого очень не хватает. Если рассуждать более отстраненно, то Бакман говорит о множестве важных и актуальных вещей, начиная с гендерного дисбаланса и #MeToo, заканчивая проблемами сексуальных и национальных меньшинств.

Петрич: Для меня в выборе сильной и слабой сторон в этом романе самая большая загвоздка в том, что роман сам по себе довольно слабый и ненастоящий. Любая линия в нем читается как пародия или облегченная версия того, что на самом деле могло произойти и с подростками, и со взрослыми. Ну и концовка, конечно.

Лисицына: Все линии про угнетение меньшинства большинством прекрасны, в том числе и та, где в роли большинства выступают неадекваты, обвиняющие жертву изнасилования: сама виновата. А вот про прощение/месть, мне кажется, Бакман немного недожал. То ли времени не хватило, то ли решил, что и так ярко получилось.

Котенко: Сильная линия романа – та, где один из героев очень хорошо играет в хоккей и, кажется, может стать звездой. Слабая линия романа – все остальные.

– Почему Бакман так популярен в России?

Лисицына: Простота + актуальность тем для многих + высокая эмоциональность + балансирование на грани сентиментальной пошлости. Я на себе чувствую, что из меня слезу сапогами давят, но так обаятельно, что поддаюсь.

Горбенко: Он легко читается. Он сентиментален. Говорит о всем понятных проблемах, и, конечно, он большой оптимист. А веры в лучшее нам всем сейчас очень не хватает.

Котенко: В нашем менталитете жалость – очень важный фактор. Кажется, едва ли не все творчество Бакмана строится не на точности и сканировании чужого сердца (ухватил тут, подметил там, невообразимо метко описал чужую беду и залез в душу), а на этой самой жалости. Смотрите, какие герои у меня бедняги! Смотрите, как я сейчас им сделаю ЕЩЕ хуже! Ай, аж сам расплакался. Уравновешу мнение тем, что Бакмана издает прекрасное издательство «Синдбад», так что плюс от меня писателю в карму хотя бы за это.

Петрич: Понятия не имею, как объяснить его популярность. Могу предположить, что это как-то связано с незатейливыми слезоточивыми сюжетами, с бытовой обывательской «мудростью».

– Легко ли соотнести проблемы выписанного в романе сообщества с нашими?

Петрич: В целом проблемы здесь общечеловеческие, которым найдется место в любом развитом государстве. Мне очень сложно судить о том, что является общим местом в российской школьной действительности, так как я никогда не видела буллинг в своей школе, не сталкивалась с проблемами подросткового секса. Могу предположить, что общее должно быть.

Горбенко: Вполне. Книга про богом забытое место, где большинство населения занимается выживанием. По-моему, похоже на нас.

Лисицына: Если бы речь шла про крупный шведский город, то проблемы бы точно отличались. А в провинции всегда проблемы одинаковы, независимо от страны. Россия же – одна большая провинция с нашлепками двух столиц, так что считайте, что Бакман пишет про какой-нибудь Новомедвежинск под Костромой.

– Что самое важное или интересное в романе – двумя словами?

Лисицына: Вечные и остроактуальные беды.

Горбенко: Личный выбор.

Петрич: Хоккей. Просто потому, что я люблю хоккей.

Котенко: Эти невыносимые цитаты из серии статусов во «ВКонтакте»: «. он был серьезнее случайного выстрела. », например.

– Будете ли вы читать вторую книгу в серии после «Медвежьего угла»?

Петрич: Нет, не буду, потому что первая произвела плохое впечатление. Обычно я даю авторам второй шанс, но в данном случае этого делать даже не хочется. Претензии не к сюжету и проблематике, а к способу изложения.

Горбенко: Я уже прочла, потому что было очень жалко расставаться с героями.

Котенко: Если ее кто-то номинирует на «Ясную Поляну» следующего года, боюсь, читать придется. Но если нет – не стану. Вот так я пытаюсь изящно переложить с себя ответственность на номинаторов следующего года.

Лисицына: Буду. Но через некоторое время, чтобы посмотреть, не успела ли «устареть» часть повестки.

– Кому может не понравиться эта книга?

Горбенко: Тем, кто ищет чего-то более сложного, глобального и философского.

Лисицына: Всем, кому подростковые книги нового поколения кажутся слишком простенькими.

Петрич: Занудам вроде меня, которые не любят слезливое философствование и YA.

Котенко: Как тут угадать, потому что она понравилась примерно всем моим друзьям и знакомым и они уже спешно отфрендживают меня из своего «фейсбука». Ребята, всем, всем понравится эта книга, кроме меня. Извините!

– Посоветуйте что-нибудь похожее для чтения.

Горбенко: «13 причин почему» Джея Эшера – про то, что подростки, с одной стороны, очень хрупкие, а с другой – очень жестокие. «Эмпайр Фоллз» Ричарда Руссо – тоже про своеобразный «медвежий угол», тихо вымирающий городок где-то на задворках штата Мэн, который хранит свои секреты.

Петрич: Я не очень сильна в YA литературе, но где-то очень далеко в памяти всплыла трилогия Зусака про братьев Вольф. Другая далекая ассоциация привела к «Маленькой жизни» Янагихары. Скорее всего, опять же из-за общего нереалистичного повествования.

Лисицына: В этот раз с каждой книгой в списке коллег соглашусь! И еще добавлю «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски и в какой-то степени «Нормальных людей» Салли Руни. Они в одном боекомплекте отлично выстрелят.

* Литературная премия «Ясная Поляна» — ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics.
** Некоторые произведения временно недоступны в каталоге MyBook.

Источник

Медвежий угол

Перейти к аудиокниге

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Отзывы 184

Книга замечательная. Автор в очередной раз меня удивил, потому что она не похожа ни на историю о чудаковатом но таком невероятном Уве, ни на сказку-быль про Бабушку ни на историю о Брит Мари…Эта книга, если можно так сказать, через чур реальная… внутренний мир подростков со всеми их переживаниями описан очень правдиво и местами даже жестко… Здорово показано влияние общественного мнения на жизнь каждого человека в отдельности. В общем произведение

заставляет о многом задуматься. Я купила бумажный вариант как только увидела в магазине и нисколько не пожалела. Прочитала запоем и с удовольствием.

Книга замечательная. Автор в очередной раз меня удивил, потому что она не похожа ни на историю о чудаковатом но таком невероятном Уве, ни на сказку-быль про Бабушку ни на историю о Брит Мари…Эта книга, если можно так сказать, через чур реальная… внутренний мир подростков со всеми их переживаниями описан очень правдиво и местами даже жестко… Здорово показано влияние общественного мнения на жизнь каждого человека в отдельности. В общем произведение

заставляет о многом задуматься. Я купила бумажный вариант как только увидела в магазине и нисколько не пожалела. Прочитала запоем и с удовольствием.

Эта книга не написана писателем, а сконструирована журналистом. Возможно, Бакман просто не нашел способа втиснуть беспокоящие его именно как журналиста вопросы в другие свои истории. Возможно, его торопили издатели, и ему пришлось сдать к сроку недозревший роман. Как бы то ни было, главные герои тут – темы, а не люди, а персонажи – хор статистов, который повторяет за автором то, что он сам сходу сообщит («любовь родителя к ребенку странная штука», «многолетний брак – дело нелегкое»). После пронзительной человечности прежних романов Бакмана «Медвежий угол» можно сравнить с не до конца собранным андроидом по журналистско-маркетинговым чертежам рубрики «Общество», как она сегодня выглядит в любой газете мира:

1) Канва – история о хоккее – самом популярном в Швеции национальном виде спорта, – должна по идее собрать стадион читателей. Однако тут не хватает искренности, ее заменяет ораторский пафос, выдающий, как тренировочный автомат – шайбу, очередное клише через абзац («бывших хоккеистов не бывает», «в хоккее не бывает «почти»). Видно, что Бакман реконструирует страсть к спорту с чужих слов (см.его благодарности в конце книги).

2) Еще одна вроде бы гарантия хороших тиражей – публичное разоблачение изнасилований: «me too» и прочно обосновавшийся в СМИ последней пары лет конфликт «знаменитость и его долго молчавшая жертва». Феномен предпочтений толпы, зыбкие границы понятий «агрессор» и «жертва».

3) Феминизм – женщина, строящая карьеру, и давящий на нее менталитет кумушек и шовинистов.

4) Гомосексуализм в том же вдохновляющем окружении.

5) Тут же иммигранты и их тернистый путь.

5) Родительство. Мам и пап хватит тут на отдельную хоккейную команду, и не всегда успеваешь сообразить о чьей семье идет речь. Тема задач и тягот воспитания потомства, осложненная опасностями, подстерегающих детей в современном мире, грозит пару раз пальцем теме насилия в семье и время от времени терзается, как быть хорошим родителем.

6) Травля на всех этажах общества: школа, спорт, бизнес, населенный пункт.

8) Проблемы возрождения «медвежьих углов», где нет работы, зато ситуация настолько безвыходна, что не остается ничего другого, как начать подручными средствами воплощать в жизнь мечту.

И все-таки это Бакман. И пусть он уже злоупотребляет так полюбившимися его читателям образами изгоев, вроде алкоголички с большим разбитым сердцем и другими зарисовками прочного внутреннего стержня у тех, кто в обществе оказался на самом дне. Пусть непроработанные сцены перебивают друг друга, наступают друг другу на запятые и точки, сбивают с толку, – когда вдруг оказывается, что уже идет речь совсем о другом человеке-времени-месте, и предполагаемый эффект кинематографичности каждый раз спотыкается зажеванной кинолентой или пропущенным кадром, опаздывая на пару предложений (выделять разные сюжетные линии в отдельные главы означало бы расставить цифры или звездочки через два абзаца, до такой степени короток и декоративен бывает тут сюжетный виток). Но может, тем и ценна эта книга – единственной невысказанной, но, наверное, самой тут наглядной и самой болезненной для каждого автора темой – творчества.

Что значит быть популярным автором? Что делать, когда от тебя ждут снова Уве и Бритт-Мари? Как быть, если ты вдохновение сделал работой? В чем отличие романа, заставляющего читателя обливаться слезами катарсиса, от романа, где на кардиограмме сюжета пульсируют только все такие же затейливые, но какие-то уже не вполне уместные шутки? Достаточно ли быть искусным, чтобы создавать искусство? Как в нем появляется жизнь? Бакман обязательно предложит однажды ответы и на эти вопросы. А до тех пор менее удачные работы нужны писателю, чтобы не заржавело его перо. В конце концов, как он сам подбадривает своих персонажей-хоккеистов: «Я отступаю лишь для того, чтобы взять разбег».

Источник

Фредрик Бакман: Медвежий угол

Здесь есть возможность читать онлайн «Фредрик Бакман: Медвежий угол» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2018, ISBN: 978-5-00131-052-5, издательство: Литагент Синдбад, категория: Проза / Спорт / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Медвежий угол: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Медвежий угол»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Фредрик Бакман: другие книги автора

Кто написал Медвежий угол? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Медвежий угол — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Медвежий угол», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Горлопанам из больших городов никогда не понять, как можно в крошечном хоккейном клубе воспитать настоящий талант. Это все равно что увидеть цветущую вишню в зимнем саду. Можно прождать годы, целую жизнь, и даже не одну, и лишь однажды увидеть такое чудо. Дважды такого случиться не может нигде. Только здесь, в Бьорнстаде.

Первым таким случаем был Петер Андерсон. С тех пор прошло больше сорока лет. Суне, тогда еще работавший тренером основной команды, заметил его среди учеников конькобежной школы. Маленький тощий пацан в перчатках отца-пьянчуги и с синяками по всему телу, которые все замечали, но вопросов никто не задавал. Хоккей был его единственным прибежищем. И невероятным образом изменил его жизнь. В один прекрасный день пацан стал взрослым мужчиной: он поднял до второго места в стране почти разорившийся клуб, который все уже скинули со счетов, и, продравшись через лес к звездам, ушел в НХЛ. А потом судьба трагическим образом отняла у него всё.

Именно тогда, после похорон, Суне позвонил им с Мирой в Канаду и сказал, что клубу Бьорнстада нужен спортивный директор. Что город и клуб никуда не делись и их надо спасать. А Петеру было необходимо кого-то спасти. Вот так семья Андерсон вернулась домой.

В другой раз это случилось без малого десять лет назад. Суне и Петер откололись от поисковиков, которые цепочкой прочесывали лес, потому что Суне понял, что искать надо хоккеиста, а не просто семилетнего мальчишку, как думали все остальные. Они нашли Кевина на рассвете – с отмороженными щеками и взглядом дикого медвежонка. Петер нес его домой. Суне молча шел рядом, жадно вдыхая воздух: среди зимы послышался аромат цветущей вишни.

Когда в тот же год один молчаливый игрок основной команды решил, что проиграл борьбу с постоянными травмами и собственной бесталанностью, Суне поймал его на парковке. Он различил в нем гениального тренера, тогда как все видели лишь игрока-неудачника. Игрока звали Давид, он прошептал, что тренер из него никудышный, но Суне вручил ему свисток и ответил: «Тот, кто считает себя отличным тренером, никогда им не станет». Первой командой Давида оказались те самые семилетки, среди которых был Кевин. Давид сказал им: «Вы должны победить». Они победили. И так было всегда.

Теперь Кевину исполнилось семнадцать, Давид был тренером команды юниоров, а в следующем сезоне станет и тренером основной команды. Вместе с Петером они как преуспевающая святая Троица: руки на льду, голова на штрафной скамье, мозги в кабинете. И эти замечательные находки приведут Суне к полному краху. Петер вышвырнет его на улицу, Давид займет его место, а Кевин докажет всем, что решение было правильным.

Этот пожилой человек видел будущее. Теперь оно осталось в прошлом. Он открыл дверь в ледовый дворец, и его окружили знакомые звуки.

Почему ему так важен спорт? Потому что без него настанет тишина.

Почему? Амату никогда не задавали этот вопрос. Хоккей делал больно, требовал нечеловеческих жертв – физических, психических, душевных. Хоккей ломал ноги, рвал связки и заставлял подниматься до рассвета. Он съедал все время и высасывал все силы. Так почему же? Потому что однажды в детстве он услышал, что бывших хоккеистов не бывает, и сразу понял, о чем речь. Это случилось, когда Амату было пять лет и он ходил в секцию конькобежцев. К ним пришел тренер основной команды, чтобы поговорить с детьми. Суне уже тогда был грузным пожилым мужчиной, он посмотрел Амату в глаза и сказал: «Кто-то из вас родился с талантом, кто-то без. Кому-то все достается бесплатно, кому-то не достается ничего. Но знай, что на льду все равны. И запомни: воля всегда побеждает удачу».

Ребенка ничего не стоит обольстить, сказав, что если ты достаточно сильно чего-нибудь хочешь и делаешь ради этого все возможное, то ты в своем деле станешь лучшим. А кто, как не Амат, хотел этого больше всего на свете. Для них с мамой хоккей был дорогой в общество. И даже больше, для него он был дорогой в большой мир.

Тело болело, каждая клеточка умоляла его прекратить. Но он разворачивался, смаргивал пот, крепче сжимал клюшку, впивался коньками в лед. Быстрее, сильнее, снова, снова, снова.

Со временем все явления и предметы переживают себя и перестают удивлять. Так бывает и с людьми, но в первую очередь – с хоккеем. Над ним бились лучшие умы человечества, учебники один другого толще сокрушали до молекул теорию за теорией. Большую часть дней всем кажется, будто уникальных идей больше не осталось, все, что можно, уже придумано, сказано и записано более или менее уверенными в себе тренерами. Но бывают и другие дни, когда на льду происходит откровение, которого словами не передать. Неожиданное. Меняющее все на корню. Подготовиться к такому нельзя: если хочешь посвятить себя хоккею, просто раскройся и поверь себе в тот миг, когда ты это видишь.

Источник