О чем 134 сонет петрарки
что можно написать о сонете 134 Франческо Петрарка? или любом сонете, задали написать комментарий! оч над, плиз!
Сонеты Петрарки – это трактат о любви в стихах, в котором поэт подобно ученому изучает признаки и приметы любви, ее происхождение, ее эволюцию от зарождения до гибели, а также исследует причины, способные превратить любовь в наваждение. Среди всех композиторов-романтиков Лист наиболее близок Петрарке своей склонностью к умозрению и философствованию: он не подчинен стихии чувства, а как бы моделирует, исследует его природу.
Этот музыкальный сонет, это музыкальное посвящение Лист начинает как бы описывая любовь в момент ее зарождения: поэт не столько влюблен сколько жаждет любви, он не столько захвачен страстью, сколько устремлен к ней. Быть может поэтому его мысли так расплывчаты и текут так непредсказуемо: тема еще не оформилась, но обгоняя ее естественный ход, уж начинается развитие, тема еще не успела высказаться, а уже ищет продолжения, уже нащупывает, во что бы вылиться, куда устремиться. И когда естественное завершение сказанного, его итог казалось бы уже на пороге, мысль вдруг прерывается и долго ищет выхода, словно грезы и мечты поэта – это лабиринт, и выход из него еще предстоит найти. В своем «музыкальном трактате» Лист воочию показывает, что любовь – это по сути живая стихия творчества, где нет ничего запрограммированного, раз и навсегда данного, где чувство раскованно и мысль свободна.
Так композитор-романтик Лист вольно или невольно говорит о том, что Любовь и Творчество – два рукава одного потока, две ветви одного древа, древа Жизни. И стоит ли после этого удивляться, что психолог-романтик Фрейд на языке науки будет утверждать то же самое – неразрывность Любви и Мысли, единство жизненной и творческой силы человека. Не верящие Фрейду могут еще раз послушать эту мини-поэму Листа – сонет о том, как вечное становление чувства, его непредсказуемость подобна спонтанности мысли, ее нетривиальному течению…
134 сонет Петрарки
Вы будете перенаправлены на Автор24
134 сонет Ф. Петрарки
Сонет – это произведение строгой поэтической формы, представляющее собой четырнадцатистрочное стихотворение, состоящее из двух катренов и двух терцетов.
Сонет как жанр, предположительно, был создан трубадурами Прованса в 13 веке, но настоящую популярность он обрел в Италии. Франческо Петрарка довел жанр сонета до совершенства. Петрарка стал первым поэтом, создавшим образ лирического героя.
Проторенессанс – противоречивая эпоха. В этот период происходит формирование итальянского языка, существенно возрастает престиж светского образования и уровень общей культуры. Но в то же время царит произвол Святой Инквизиции.
С точки зрения синтаксиса 134 сонет Петрарки довольно прост – в произведении преобладают имена существительные и глаголы. Структура этого сонета стандартна:
В сонете ярко продемонстрировано душевное смятение лирического героя. Он переживает противоречивые чувства: надеется и боится, пылает и стынет, а виной всему – любовь. Любовь лирического героя заставляет его страдать: «жизни нет конца и мукам – краю» (перевод Ю Верховского).
Готовые работы на аналогичную тему
Кульминация 134 сонета – первый терцет. Парадоксы олицетворяют неизбежность, которая вынуждает лирического героя всецело покориться судьбе.
Язык Ф. Петрарки вызывает особый интерес. Петрарка, являясь одним из родоначальников итальянского языка, утверждал, что язык настоящей литературы – латынь. В связи с этим в сонетах Ф. Петрарки часто встречаются заимствования латинских форм или усечение окончаний для «уподобления благородной латыни». Особое место в сонетах Петрарки занимает слияние слов, наблюдается редукция вульгаризмов и галлицизмов, которые широко использовались ранее.
«Канцоньере»
Над «Канцоньере» Ф. Петрарка работал с 1336 года. Работа над книгой продолжалась на протяжении многих лет – окончательная редакция книги датирована 1373 годом. В окончательной редакции содержится 366 произведений:
Главная тема книги изложена Петраркой в первом сонете. Это рассказ зрелого человека о смятении чувств, пережитом им когда-то, в молодые годы. Темой всей книги является юношеская любовь к Лауре: чистая, высокая, искренняя, порывистая, робкая и неразделенная. Поэт надеется, что его сонеты встретят сострадание и сочувствие. Он стремится пробудить в читателях те же чувства, которые когда-то испытал сам, но теперь стыдится. Эти чувства вызывают в нем боль раскаяния.
На свое любовное чувство в сонетах Петрарка смотрит словно со стороны, анализирует его, ведь теперь, годы спустя, он уже не тот, кем был раньше. В «Канцоньере» рассказывается о муках безответной любви, о надеждах, которые не сбылись, но никогда страсть не выплескивается на поверхность. Поэт не изливает переполнявшие его чувства, он вспоминает о своей прошлой любви.
Книга сонетов – это своеобразная хронология жизненного романа. Поэт иногда называет себя историком Лауры, сравнивает себя с Эннием, Вергилием, Гомером.
Но в «Сонетах» ни любовь, ни Лаура не знают развития. В этой книге воспоминания построением не так, как мемуары. Здесь отсутствует последовательность. Даже умершая Лаура не менее реальна и прекрасна, и не менее искренне любима Петраркой, чем живая.
Воспоминания поэта вновь возрождают любовь, стирают границы между идеальным и реальным.
В поэзии «Сонетов» развивается общая тенденция эпохи Возрождения, утверждает красоту мира, хоть этот мир и существует в лирической книге лишь в потоке воспоминаний.
Петрарка, обратившись к теме любви, следует традициям поэзии на народном языке. Согласно Данте, этот язык изначально создан для воспевания любви. Природа в «Сонетах» Петрарки лирически противопоставлена городу, который ограничивает его внутреннюю свободу. Для поэта красота любимой женщины – это красота естественного мира. А чувство любви у Петрарки перерастает в радостное приятие земного, характерное для гуманизма.
Любовь в «Сонетах» Петрарки – грустное, а иногда и мучительно-тревожное чувство, которое граничит с отчаянием. Петрарка изображает не только радость, которую доставляет любовь, но и боль. Любовь в «Сонетах» Петрарки печальная, ведь она – отвергнута.
Петрарка в средневековом духе кается в греховности своих чувств, но он не отрекается от своей любви и не проповедует аскетического презрения к миру. Во многом печаль «Сонетов» порождена осознанием того, что человек не в состоянии удержать красоту, ведь она хрупа и преходяща. Лирический герой Петрарки боится смерти, мысли о посмертной судьбе доставляют ему страдания.
Основное содержание «Канцоньере» дает личность человека эпохи Ренессанса. Каждый сонет отражает определенное состояние внутренней жизни Поэта и имеет собственное содержание, и одновременно включается в художественный мир книги, определяемый новым пониманием природы, любви, общества. Это понимание уже далеко не средневековое и стоит близко к гуманистическому.
В «Сонетах» Ф. Петрарка создал особый, ренессансный художественный стиль. Спустя полтора столетия он оказал существенное влияние на поэзию европейского Возрождения. Через школу петраркизма в 16 веке пройдут многие лирики Франции, Италии, Португалии, Испании, Англии.
Петрарка и Лаура: платоническая любовь и недостижимая мечта знаменитого поэта
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
После смерти отца Франческо Петрарка получил в наследство только лишь рукопись Вергилия. Понимая, что ему нужно искать средства к существованию, он стал членом монашеского ордена францисканцев, поселился в Авиньоне (Франция) при папском дворе и принял духовный сан. Параллельно Петрарка занимался литературной деятельностью, которая принесла ему большую известность.
Находясь в Авиньоне, Петрарка впервые увидел Лауру. Это произошло 6 июля 1327 года у церкви Святой Клары. На полях рукописи Вергилия влюбленный сделал пометки: «Лаура, известная своими добродетелями и долго прославляемая моими песнями, впервые предстала моим глазам на заре моей юности, в лето Господне 1327, утром 6 апреля, в соборе святой Клары, в Авиньоне…»
Был день, в который по Творце вселенной
Скорбя, померкло Солнце… Луч огня
Из ваших глаз врасплох застал меня:
О, госпожа, я стал их узник пленный…
Исследователи считают, что женщиной, покорившей сердце Петрарки, была Лаура де Нов, дочь синдика (старшины гильдии) Одибера де Нов. Репутация златокудрой красавицы была безупречной: примерная супруга, многодетная мать (всего она родила 11 детей). Петрарка ранее дал обет безбрачия, поэтому ему только и оставалось, что ловить ее взгляды на службе в церкви, или вздыхать, когда она проходила мимо по улице. Неизвестно, знала ли сама Лаура о пылких чувствах тайного поклонника.
Однако даже друзья сомневались в существовании Лауры, т. к. ее имя фигурировало только в сонетах, балладах, мадригалах. Косвенным подтверждением реальности Прекрасной Дамы является тот факт, что Петрарка однажды заказал камею с изображением возлюбленной.
Имя своей златокудрой Музы Петрарка неустанно обыгрывал в своем творчестве: lauro — «лавр», l’aureo crine — «золотые волосы», l’aura soave — «приятное дуновение»[4], l’ora — «час»). Петрарка писал, что него есть только два мирских желания: Лаура и лавр (т. е. слава).
Средь тысяч женщин лишь одна была,
Мне сердце поразившая незримо.
Лишь с обликом благого серафима
Она сравниться красотой могла.
Петрарка посвятил Лауре 336 сонетов, которые объединил в «Книгу песен». Творчество поэта ознаменовало собой начало эпохи Проторенессанса, демонстрируя новую художественную форму лирики, в которой основой выступают личные чувства поэта, всеобъемлющая любовь и к Богу, и к человеку.
По иронии судьбы Лауры не стало ровно через 21 год их знакомства. На полях рукописи Вергилия убитый горем поэт написал: «…И в том же городе, также в апреле и также шестого дня того же месяца, в те же утренние часы в году 1348 покинул мир этот луч света, когда я случайно был в Вероне, увы! о судьбе своей не ведая…»
В тот год в Авиньоне свирепствовала чума, но достоверно неизвестно, от чего умерла Лаура де Нов. Петрарка не мог смириться с кончиной возлюбленной. Каждое последующее 6-е апреля он отмечал новым сонетом, написанным в честь его Прекрасной Дамы.
В картинах художника эпохи Возрождения Сандро Боттичелли также прослеживается образ Прекрасной Дамы. Для живописца настоящим божеством и идеалом красоты стала юная Симонета Веспуччи.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Итальянские сонеты Петрарки и Данте
Сонет в нашем восприятии тесно связан с итальянской поэзией и Возрождением. Неудивительно, ведь эта поэтическая форма возникла на заре эпохи и во многом задала вектор развития всей культуре Ренессанса. И, пожалуй, сильнее всего прославили сонетную форму такие великие итальянские поэты, как Данте Алигьери и его «преемник» Франческо Петрарка.
Поэзия Dolce stil nuovo и сонеты Данте Алигьери
В 1260-х годах, на стыке Средневековья и Возрождения, в Италии зародилось поэтическое направление, впоследствии получившее название поэзии «нового сладостного стиля» – Dolce stil nuovo. Примкнувшие к этому течению поэты – «стильновисты» – прославляли слияние «земной» и «небесной» любви, до той поры разделенных понятий, используя в своих произведениях сложную систему символов, образов и метафор.
В число стильновистов входил и молодой Данте Алигьери, а его La Vita Nuova – «Новая жизнь» стала величайшим циклом сонетов в XIII веке. Вышедший из-под пера гения итальянской поэзии, этот цикл стал первым, где сонеты объединились с авторским комментарием, создав одну из самых тонких трактовок любви в литературе Европы.
Повествование Данте в стихах и прозе можно назвать первым психологическим романом. Комментарии в «Новой жизни» кратки, но они помогают раскрыть личность повествователя, чьи переживания присутствуют в каждом сонете, как и его стремление донести до внешнего мира свои чувства.
Структура и мотивы «Новой жизни»
В составе сборника насчитывается 31 стихотворение: 25 сонетов, 1 баллата, 3 канцоны и 2 неполные канцоны длиной в одну и две строфы. Каждое стихотворение рассказывает о жизни Данте с 1274 по 1291 год, когда он был влюблен в девушку, которую он называет Беатриче. Поэтические эпизоды снабжены комментариями самого Данте и образуют структуру, известную как prosimetrum – смешанное прозаическое и стихотворное повествование.
Автор называет свой сборник книгой памяти. Сюжет книги рассказывает о нескольких встречах Данте с Беатриче, ставшей предметом его тайной влюбленности, воспеванию которой он посвящает всего себя. За внешне простой фабулой «Новой жизни» скрыта лирическая исповедь в духе поэзии Dolce stil nuovo. Любовь к Беатриче возводится в высший идеал, переходя рамки личного и обращаясь к философским размышлениям о любви, смерти, красоте, духовном служении.
В ранних сонетах Данте его возлюбленная не появляется, а поэт ведет беседы с Амуром о своей любви.
Позавчера я на коне скакал,
Задумавшись, исполненный тревоги.
И мне Амур явился средь дороги,
В одеждах легких странника предстал.
Во второй части перед читателем предстает сама Беатриче: смиренная, кроткая, похожая на ангела:
Она идет, восторгам не внимает,
И стан ее смиреньем облачен,
И кажется: от неба низведен
Сей призрак к нам, да чудо здесь являет.
Ее образ – хрупкий, мерцающий, едва различимый:
Ее чело как жемчуг, где мерцает
Прозрачно разлитая бледнота…
В третьей части, следующей за смертью Беатриче, Данте посвящает четыре сонета некой сострадательной даме, которая напомнила ему его возлюбленную:
Я видел, как глубоко состраданье
Запечатлел ваш милосердный лик,
Когда, смущенный, дол я поник
Во власти скорбного воспоминанья.
В последнем сонете, завершающем поэтическую историю Данте и Беатриче, говорится о мистическом видении Беатриче поэту в сияющем чертоге:
И, достигая область вожделения,
Дух пилигрим во славе видеть мог
Покинувшую плен земных тревог,
Достойную похвал и удивленья.
При жизни Данте «Новая жизнь» не имела особого успеха: рукописи ее немногочисленны, а полный печатный текст появился в конце эпохи Возрождения, в 1576 году (предыдущее издание 1527 года содержало только стихи). Более поздние достижения «Божественной комедии» затмили достижения «Новой жизни»: стихи La Vita Nuova кажутся незрелыми и спонтанными, их качество разнится. Однако в совокупности они составляют часть очень сложного повествования, которое увлекло исследователей жизни и мысли Данте, а также средневековой философии и теологии.
Другие сонеты Данте
Одним из распространенных приемов Dolce stil nuovo стало обсуждение проблем любви через обмен сонетами между собратьями по перу. Вот, например, сонет Данте флорентийского периода, обращенный к Гвидо Кавальканти, где упоминается также флорентийский поэт Лаппо Джанни:
О если б, Гвидо, Лaпo, ты и я,
Подвластны скрытому очарованью,
Уплыли в море так, чтоб по желанью
Наперекор ветрам неслась ладья,
Чтобы Фортуна, ревность затая,
Не помешала светлому свиданью;
И легкому покорные дыханью
Любви, узнали б радость бытия.
И Монну Ладжу вместе с Монной Ванной
И той, чье тридцать тайное число,
Любезный маг, склоняясь над волной,
Заставил говорить лишь об одной
Любви, чтоб нас теченье унесло
В сиянье дня к земле обетованной.
Сонет близок к провансальским «стихам о желаемом», распространенному жанру в Италии того времени.
В творчестве молодого Данте, как и других представителей Dolce stil nuovo четырнадцатистрочный сицилийский сонет, нисколько не теряя своей способности спорить, наставлять, умолять, высмеивать, обретает способность отражать высокодуховные поиски внутреннего «я», его трансформацию через соприкосновение с идеалом.
«Канцоньере»: сонеты Франческо Петрарки
Уже в XIV веке сонет попал под влияние нового гения – Франческо Петрарки. Его «Книга песен», или «Канцоньере» – собрание из 317 сонетов, 29 канцон, 7 баллад и 4 мадригалов – стала величайшим источником вдохновения для любовной поэзии ренессансной Европы и оставалась им вплоть до XVII века. Сонет не был придуман им, но стал его детищем.
Сонет, воплощающий совершенство краткого равновесия, является господствующей формой сборника. Почти все стихи «Канцоньере» посвящены главному событию личной жизни Петрарки – любви к Лауре. И если Данте после смерти своей Прекрасной Дамы обратился к более высокому типу письма, Петрарка и после смерти Лауры продолжил писать любовные сонеты, хотя и изменил их содержание.
Франческо начал писать сонеты в 1330-х годах, но сонет, который открывает «Канцоньере», был написан гораздо позже, около 1350 года, то есть уже после смерти Лауры. «Книга песен» распадается на две основные части: сонеты «на жизнь» и «на смерть» Лауры.
Структура и мотивы «Канцоньере»
Сонет, изобретенный около 1235 г., был «унаследован» Петраркой в XIV веке и получил название в честь его имени – петраркистский сонет.
Все сонеты Петрарки состоят из четырнадцати стандартных строк, и почти во всех присутствует четкая граница – вольта – между октавой и секстетом, за исключением тех немногих, где первый терцет является продолжением октавы. В рифмовке в подавляющем большинстве отдается предпочтение «обычной октаве» – ABBA ABBA, которая встречается в 303 из 317 сонетов. В секстете Петрарка почти в равной степени пользуется рифмой CDE CDE (в 115 сонетах) и CDC DCD (в 108 сонетах), и только в 66 – CDE DCE (сравните эту структуру с английскими сонетами Шекспира).
Совокупность сонетов Петрарки была предвосхищена, хотя и не в столь выверенной форме, в «Новой жизни» Данте. Цикл представляет собой собрание в основном из сонетов, перемежающихся через неравные интервалы канцонами, небольшим количеством баллат и мадригалов. Сборник состоит из датированных стихов, начиная с 1334 и заканчивая 1358 годом, и только два сонета (145, 266) выпадают из этой последовательности. Петрарка также включил стихи, не связанные с Лаурой – стихи о политике и дружбе.
Это та оправа, в которую Петрарка облек свое «я» и передал восхищенным взорам своих преемников.
Метафоричность и символизм в сонетах Петрарки
По счастливой случайности возлюбленную Петрарки звали Лаурой (если это действительно было ее настоящее имя), что позволило поэту сплести сеть метафорических, символических и мифических терминов, которая простирается на весь «Песенник».
«Лаура», или «Лауретта», происходит от «лавра», дерева Аполлона, покровителя поэтов. То есть объект любви говорящего также является объектом устремлений писателя – женщина Лаура и лавровый венец поэзии (в заголовке, которым Петрарка снабдил «Канцоньеры», он назвал себя, «лауреатом»). Благодаря другой особенности итальянского языка, «Лаура» слышится как «l’aura», «бриз», а также «l’auro», «золото».
Метафора, лежащая в основе поэзии, не очень свойственна сонету. Его краткость диктует выбор метафоры. Точно так же, как большие шкафы не подходят для маленьких комнат, эпические сравнения, аллегории или изощренные образы очень трудно сократить до длины сонета. Сонет предпочитает компактные формы, такие как символизм и быстрая аллюзия.
Например, в сонете 90 любовь сопоставляется со стрелой в сердце:
В колечки золотые ветерок
Закручивал податливые пряди,
И несказанный свет сиял во взгляде
Прекрасных глаз, который днесь поблек,
И лик ничуть, казалось, не был строг —
Иль маска то была, обмана ради? —
И дрогнул я при первой же осаде
И уберечься от огня не смог.
Легко, как двигалась она, не ходит
Никто из смертных; музыкой чудесной
Звучали в ангельских устах слова.
Живое солнце, светлый дух небесный
Я лицезрел… Но рана не проходит,
Когда теряет силу тетива.
Петрарка перенял у стильновистов идею о том, что любовь меняет видение вещей. Но он был способен метафоризировать целый ландшафт, чтобы выразить себя или свое «я» так, как до него никто не делал:
Щебечут птицы, плачет соловей,
Но ближний дол закрыт еще туманом,
А по горе, стремясь к лесным полянам,
Кристаллом жидким прыгает ручей.
И та, кто всех румяней и белей,
Кто в золоте волос — как в нимбе рдяном,
Кто любит Старца и чужда обманам,
Расчесывает снег его кудрей.
Я, пробудясь, встречаю бодрым взглядом
Два солнца – то, что я узнал сызмала,
И то, что полюбил, хоть нелюбим.
Я наблюдал их, восходящих рядом,
И первое лишь звезды затмевало,
Чтоб самому затмиться пред вторым.
То, что в первом катрене кажется простым описанием рассвета в Воклюзе, в итоге превращается в развернутую метафору, в которой возлюбленная предстает в образе солнца.
Во второй части «Канцоньере» после своей смерти (сонет 267) Лаура изображается Петраркой нисходящей с небес, чтобы сказать ему слова утешения, которых не могла сказать при жизни:
Но, к счастью, утешенье вновь и вновь
Приносит мне владычица моя —
В другие утешенья я не верю.
Она становится donna angelicata, ангелом в женском обличии, указывающим ему место его последнего успокоения в небесной обители.
Петрарка, не только в отдельных сонетах, но путем повторения и усиления через всю «Книгу песен», создал одно из самых богатых поэтических пространств для самовыражения, когда-либо придуманных одним поэтом. Он сделал сонет, по его выражению, «голосом вздохов». Его сиюминутную, провидческую, мистическую природу, перенятую у стильновистов, Петрарка использовал для выражения земного чувства и стремления к красоте, облачив свободу эмоций в строгую сонетную форму.
Петрарка. Жизнь, превращенная в сонеты
Суждения обо мне людей будут многоразличны, ибо почти каждый говорит так,
как внушает ему не истина, а прихоть, и нет меры ни хвале, ни хуле.
Ф.Петрарка (1)
Петрарка, из уст которого что слово, то блаженство.
К.Батюшков (2)
В непростое время довелось жить певцу Лауры:
Жестокая звезда — недобрый знак —
Отражена была в моей купели,
В жестокой я качался колыбели,
В жестоком мире сделал первый шаг.
Сонет 174, пер. Е.Солоновича (3)
XIV век. Крупнейшие итальянские города-коммуны достигли своего экономического расцвета. Однако, хотя свободные городские коммуны и господствовали в это время, рост капиталистических отношений не мог не привести к их разложению и, как следствие, усилению монархических тенденций, усилению влияния церкви. Ряд крупных городов перешел от республиканского строя к монархическому — принципату. Между ними постоянно шли междоусобные войны.
В такое противоречивое время довелось жить одному из первых гуманистов итальянского Возрождения, ученому и поэту Франческо Петрарке. Этот период — период перехода от развитых феодальных отношений к нарождающимся капиталистическим и определил некую раздвоенность творческого существования Петрарки. С одной стороны, для него характерно понимание естественных человеческих отношений, с другой — стремление к платонической любви. Это противоречие он примирить не мог, и на протяжении всех сонетов на жизнь Лауры это заметно.
Так повелось, что, утоляя жажду,
Из одного источника живого
Нектар с отравой вперемешку пью.
Сонет 164, пер.Е.Солоновича (4)
И еще одно противоречие всю жизнь решал Петрарка — стремление к свободе и нежелание и невозможность уйти от несвободы страсти и веры.
Но душу угнетать дано каким законом?
Душа — она вольна, здесь плоть в тиски взята.
Сонет 122, пер.А.Ревича (5)
Я сам в его ярме влеку свой воз,
Освобождаться поздно — труд напрасный.
Сонет 197, пер.А.Ревича (6)
У страсти и привычки в поводу.
Сонет 211, пер.А.Ревича (7)
А у меня из песни в песню тема
Ярма кочует. Сколько под ярмом
Еще ходить?
Канцона 50, пер.Е.Солоновича (8)
На протяжении всей «Канцонере» звучит мотив страсти, с которой поэт вынужден всю жизнь бороться и борьба эта не давала покоя его душе. Он пытается примирить эти непримиримые начала — страсть и греховность любви. В «Моей тайне» это находит свое воплощение. Страстно спорит Франциск с Августином о том, что любовь к прекрасной женщине вовсе не безумие, не заблуждение, но благо.
«В моей любви никогда не было ничего постыдного, ничего непристойного, вообще ничего преступного, кроме ее чрезмерности. Будь она еще в меру, нельзя было бы придумать ничего прекраснее.» (9)
Зачем я жил? На что растратил дни?
Сонет 364, пер.Вяч.Иванова (10)
В слезах былые времена кляну,
Когда созданью бренному, беспечный,
Я поклоняться мог и жар сердечный
Мешал полет направить в вышину.
Сонет 365, пер.Е.Солоновича (11)
К сожалению, русский читатель, не владеющий языком оригинала, может судить о красоте созданий Петрарки только в переводах, доверяясь вкусу и таланту переводчика. Как отмечает Н.Томашевский, лишь трое из русских переводчиков смогли более или менее верно воссоздать сонеты Петрарки, хотя и в небольших количествах. Это К.Батюшков и И.Козлов, а в ХХ веке — Вяч. Иванов. (12) Однако, если первые привносили в свои переводы, соответственно со своими взглядами на поэзию, элементы романтизма, то Вяч.Иванов приближал сонеты Петрарки к русскому символизму. В обоих случаях собственно Петрарка как поэт нам представляется лишь приближенно. А например К.Батюшков считал, что его сонеты вообще не поддаются переводу, ибо очень многое теряют.
«Стихи Петрарки. не должно переводить ни на какой язык; ибо ни один язык не может выразить сладость тосканского и особенной сласти музы Петрарковой.» (13)
Может быть потому современному читателю русских переводов и не совсем понятна та высокая оценка творчества Петрарки, которая принята в мировой литературе. Ведь Петрарка и его любовь к Лауре существуют в человеческом сознании уже помимо его сонетов и канцон, и знакомство с ними (сонетами) оставляет двойственное впечатление.
С одной стороны ощущается сила страсти поэта, потрясение, испытанное от встречи и дальнейшего мучительного осознания недоступности предмета любви. Ведь как раз недоступность и распаляет страсть, и чтобы меньше страдать от этой страсти, поэт обожествляет Лауру, особенно после смерти.
А с другой стороны, постоянно чувствуется какая-то приторность такой любви, ее ненастоящесть, придуманность. Иной раз это похоже просто на игру, особенно, когда он называет ее «моя врагиня» и т.д. Чего стоит такое, например, высказывание:
Коль скоро я предвидеть был бы в силе
Успех стихов, где я вздыхал о ней,
Они росли бы и числом скорей,
И большим блеском отличались в стиле.
Сонет 293, пер.Е.Солоновича (14)
Иногда возникает мысль, что Петрарка использует любовь уже как литературный прием, т.е. под этим предлогом говорит обо всем, что угодно. Как пишет К.Батюшков: «. ни одно чувство, ни одно духовное наслаждение, ни одно огорчение не было утрачено для муз. » (15) Приходит на ум также мысль о привычке. Кстати, Петрарка и сам не отрицает этого: «У страсти и привычки в поводу. » (7), «. мой дух привык ей удивляться, глаза привыкли смотреть на нее. » (16) Быть может, это от несовершенных переводов, быть может от того, что потомки Петрарки канонизировали его создания. Во всяком случае, то обстоятельство, что поэт писал сонеты на итальянском языке, а не на латинском и называл их безделушками, не может не наводить на мысль о некоторой лукавинке, с которой сонеты и канцоны создавались. Конечно, не все, но почему создается такое впечатление? То ли от чрезмерной серьезности, выспренности стихов, то ли от сказочности, нереальности самой любви. Ведь Петрарка с таким наслаждением и самоотдачей погружался в античный мир, что его не могло не коснуться античное понимание любви, не отделяющей чувственную любовь от «головной», высшей. Ибо античный культ человека, красоты его тела и чувств был противен средневековым понятиям о греховности чувственной любви. Петрарка писал в «Письме к потомкам»: «Время, в которое я жил, было мне всегда так не по душе, что, если бы не препятствовала тому моя привязанность к любимым мною, я всегда желал бы быть рожденным в любой другой век и, чтобы забыть этот, постоянно старался жить душою в иных веках». (17)
Петрарка не испытал нужды — он был обласкан и принят богатейшими людьми Италии, ему покровительствовали многие знатные семьи. Однако, он никогда не льстил никому, ибо больше всего на свете любил свободу:
Напевам, сложенным кому-нибудь в угоду,
Я стоны предпочел во имя той, одной.
Сонет 296, пер.А.Ревича (18)
А в «Письме к потомкам» это выражено еще более определенно: «Столь сильная была мне врождена любовь к свободе, что я всеми силами избегал тех, чье даже одно имя казалось мне противным этой свободе». (19) Он так привержен был свободе, что страдал и от своей любви, хотя и считал ее высшим чувством. После смерти Лауры он пишет:
И я опять свободою владею
И сладостной и горькой.
Сонет 363, пер.З.Морозкиной (20)
И еще один Петрарка встает из его произведений — поэт, болеющий душой за счастье своей страны, за мир, за справедливость.
Обжорство, леность мысли, праздный пух,
Погубят в людях доброе начало:
На свете добродетелей не стало,
И голосу природы смертный глух.
Сонет 7, пер.Е.Солоновича (21)
Три сонета — 136,137,138 направлены против папского двора в Авиньоне. Петрарка страстно желает, чтобы папский двор снова был переведен в Рим, столь чтимый и любимый им, великий Рим, чьи поэты так близки были Петрарке. Велик его гнев против новой столицы:
Исток страданий, ярости притон,
Храм ересей, начетчик кривосудам,
Плач, вопль и стон вздымаешь гулом, гудом,
Все — ложь и зло; был Рим, стал Вавилон.
Сонет 138, пер.Ю.Верховского (22)
Его тревожат междоусобные войны между городами, областями Италии. Он просит бога:
И над священной смилуйся страною,
Охваченной резнею
Без всяких оснований для резни.
В сердцах искорени
Жестокое начало.
Канцона 128, пер.Е.Солоновича (23)
В тревожное и жестокое время жил Петрарка. Переломные этапы истории, в один из которых довелось жить Петрарке, всегда отличаются и неустойчивостью, и стихийностью, но и определенной свободой, независимостью от сложившегося положения вещей, потому что оно как раз рушится, а что будет — того никто не знает. В этом смысле Петрарке выпала судьба завидная, хотя и тяжелая. Петрарке не пришлось отказываться от своих произведений, как Боккаччо от «Декамерона», правда и такой степени реалистичности, как у Боккаччо, Петрарка не достиг. Все же он был поэтом и только возвышенные чувства считал достойными пера.
. Мир свидетель,
Что красота и чистота — едины.
Сонет 154, пер.Вяч.Иванова (24)
Спустя столетья кто-нибудь вздохнет:
«Несчастный, что он пережил, страдая,
Но как любовь его была светла!»
Сонет 205, пер.А.Ревича (25)
В то же время он вполне реалистичен в своих вещах, писанных на латыни, скажем, в письме к Гвидо Сетте о том, как меняются времена. Стремление же в стихах к художественности, в тогдашнем понимании и не давало ему более трезво, реалистично подходить к изображаемым чувствам.
Все же судьба Петрарки и его любви, запечатленная в его сонетах, и до сих пор остается символом истинной любви, и в этом смысле он был прав, считая только такую, высшую любовь истинной, безгреховной. С восхищением воспринял поэзию Петрарки романтик К.Батюшков, он в восторге от его стихов, но уже Пушкин в одном из писем брату Льву замечает: «. роль Петрарки мне не по нутру.» (26) Хотя речь в данном случае идет о поэме «Бахчисарайский фонтан», романтической поэме Пушкина, которую он не хотел показывать как раз оттого, что там речь шла о любви к женщине, «в которую я был очень долго и очень глупо влюблен» (26). Пушкин, видимо, не ценил высоко поэзию Петрарки как раз потому, что ее ценили романтики, а Пушкин уже освобождался от романтизма. С сонетами Петрарки можно сравнить и «денисьевский» цикл Тютчева. Насколько, однако, ненастоящими кажутся стихи Петрарки перед этими шедеврами. Как бумажные цветы перед живыми. Хотя и тютчевские стихи насыщены античностью.
Приходится снова пожалеть, что сравнивать приходится лишь переводы и поверить на слово К. Батюшкову, что сонеты Петрарки действительно «не должно переводить», по крайней мере так, как это сделано.
Роль же великого итальянского гуманиста и поэта Франческо Петрарки в истории литературы и культуры человечества бесспорна, как бесспорно и то, что на плечах таких гигантов, какими предстают деятели итальянского Возрождения, стоит и великая русская литература, до сих пор ставящая возвышенное в человеке на первое место.
Обресть в молчанье силы мудрено,
Но было говорить запрещено,
И я кричал — кричали песен строки.
Канцона 23, пер.Е.Солоновича (29)
1. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины, баллады, автобиографическая проза. М. Правда. 1984. стр.394
2. К.Н.Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М. Современник. 1985. стр.252.
3. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.164.
4. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.154
5. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.209
6. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.187
7. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.199
8. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.354
9. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.510
10. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.340
11. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.341
12. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.12-19
13. К.Н.Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М. Современник. 1985. стр.146
14. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.276
15. К.Н.Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М. Современник. 1985. стр.151
16. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.525
17. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.396
18. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.279
19. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.396
20. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.339
21. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.30
22. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.130
23. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.371
24. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.144
25. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.195
26. А.С.Пушкин. Собрание соч. в 10 томах. т.9. М. ГИХЛ. 1962. стр.70
27. М.П.Алексеев и др. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. М. Высшая школа. 1978. стр.228
28. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.396
29. Ф.Петрарка. Сонеты, канцоны, секстины. М. Правда. 1984. стр.349