Сны наяву что это
Сон наяву — что это такое?
Каждую ночь человек, засыпая, попадает в мир сновидений. Это совсем ещё не изученный мир, так как не существуют инструментов для его открытия. Человеческий сон всегда был просто средством отдыха, пока не выяснилось, что во сне нейроны или клетки головного мозга очень усердно трудятся. А тут ещё и появляются такие термины как люцидные или, как ещё их называют, осознанные сны.
Что такое сон наяву? И как понять, что это он?
Этот термин появился в начале двадцатого столетия, был введён Фредериком Ван Эденом, известным психиатром из Голландии. На конференции этот писатель рассказал о 312 снах наяву, которые посетили его с 1889 по 1912 год.
Отличить обычный сон от осознанного в наши дни учёные не могут. Практикующие учёные считают, что спящий человек, который попал в осознанный сон, думает, что он уже проснулся и теперь в реальном мире, но в таком сне всё равно присутствуют различные детали, подсказывающие, что это всё ещё люцидный сон.
Олард Диксон утверждал, что осознанные сны – удивительная вещь, так как человек воспринимает сон как явь и там он может всё, что его душе угодно, абсолютно также как в реальности. Но как определить, что это сон наяву, а не реальный мир? Мастера, работающие в этой области, приводят несколько утверждений.
Сон наяву не редкость, их может увидеть любой человек. В этом сне он сможет сделать то, чего боится сделать в жизни реальной. В таком сне, действительно, много привлекательного, но для неподготовленных людей он представляет массу опасностей.
Что поджидает человека в таком сне?
Чтоб не оказаться в таких кошмарах, есть 100% способ, чтоб проснуться. Для начала надо убедиться, что всё это сон, дышать спокойно и глубоко, далее постараться как можно сильнее зажмуриться и открыть глаза. Чаще всего, это помогает проснуться и выйти из любого сна.
Сейчас ведётся огромное количество экспериментов, посвящённых человеческих снам. В штате Калифорния очень активно и результативно изучают эту сферу. А это значит, близок день, когда человек поймёт тайну снов, сможем сам вызывать его и пересматривать. Наконец-то научиться делать выводы по знакам, которые посылает ему наш мозг.
Сны наяву: что такое навязчивые грезы и стоит ли из-за них беспокоиться
Каждому доводилось коротать время в транспорте, на скучной лекции или даже на рабочем месте, погрузившись в фантастический мир ярких грез — в сны наяву. Такое кратковременное бегство от реальности является естественным процессом для нормальной психики. Однако у некоторых людей мечты выходят из-под контроля и пагубно влияют на учебу, работу и личную жизнь, вызывая настоящую зависимость от погружения в вымышленный мир. Этот феномен известен давно, но ученые обратили на него внимание только в начале 2000-х годов. Что же такое навязчивые грезы, чем они обусловлены и стоит ли из-за них беспокоиться?
В бодрствовании, когда всё хорошо, когда отступают заботы и тревожные мысли и мы погружаемся в грезы, не отдаемся ли мы с блаженством вечному потоку, не плывем ли мы в экстазе по спокойным волнам жизни?
Г. Миллер, «Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха», 1957
Неадаптивные мечтания
Грезы (сны наяву) долгое время рассматривались как разновидность бессознательной деятельности. Фрейд изначально предположил, что мечтание представляет собой попытку решения переживаемой депривации или конфликта и что фантазия, которая входит в сознательное осознание, вполне может представлять собой золотую середину между неудовлетворенными желаниями и требованиями социальной адаптации или моральными ограничениями общества. Позже ученые предположили, что сама фантазия не обязательно должна возникать только из фрустрации или отложенного удовлетворения, но может служить адаптивным функциям. Тем не менее грезы не считались важным объектом психоаналитических или психотерапевтических исследований.
В основополагающей книге Daydreaming Дж. Сингер (1966) сообщил, что 96% предположительно психически нормальных и образованных взрослых ежедневно мечтают в той или иной форме. Такая умственная деятельность зачастую происходит, когда человек находится в одиночестве, например в постели перед сном, и основное внимание уделяется планированию будущих действий и рассмотрению межличностных контактов.
Другие исследователи практически случайно обнаружили, что существует определенная выборка «заядлых мечтателей».
Распространенность предрасположенности к фантазиям в неклинических когортах оценивалась в диапазоне от 4% до 6%. Среди лиц, подвергшихся жестокому обращению в детстве, встречаемость колебалась от 9% до 14%. Две трети склонных к фантазиям людей из неклинической выборки соответствовали критериям диагностического и статистического руководства по психическим расстройства DSM-III-R (ось I). Исследователи показали, что фантазеры более склонны к депрессии, и пришли к выводу, что у некоторых людей предрасположенность к грезам может быть связана со значительной психопатологией.
Грезы у страдающих субъектов служат частью петли отрицательной обратной связи: психологически здоровые люди используют свои мечты таким образом, чтобы усилить добрые чувства к самим себе, в то время как несчастливые интерпретируют склонность к фантазиям как еще один признак слабости или несостоятельности. Серия исследований с участием психически нормальных людей привела к разработке конкретных психометрических шкал, которые позволили вести дальнейшие исследования различных типов мечтаний и связанных с ними личностных переменных.
О чем и почему грезят люди
Навязчивые грезы ассоциировались с очень плохой межличностной вовлеченностью и тревожным избеганием близости у всех респондентов, серьезным ухудшением успеваемости или производительности труда. Поперечный анализ стенограмм интервью респондентов выявил девять тем, сгруппированных в три метатемы фантазирования: функциональная (бегство от стресса и боли путем улучшения настроения и мечты об исполнениях желаний; общение, близость и успокоение), тематическая (насилие; власть и контроль; идеализированное «Я»; пленение, спасение, побег; сексуальное возбуждение) и динамическая (возникновение грез и кинестетические элементы).
Навязчивые грезы заинтересовали и других исследователей. Американские ученые оценили опыт 90 человек (75 женщин и 15 мужчин в возрасте 18–63 лет), которые самоидентифицировались как «чрезмерные» фантазеры. Результаты опросов показали, что респондентам нравится мечтать, но они считают такое пристрастие социальным и психологическим бременем. У многих участников возникает навязчивая потребность в грезах. У 79% фантазии сопровождаются кинестетической активностью, 82% скрывают имеющуюся склонность к мечтанию от окружающих.
Участники сообщали об испытываемом стрессе, вызванном тремя факторами: трудности с контролем над необходимостью или желанием фантазировать; беспокойство о том, что количество фантазий мешает реальным отношениям и деятельности; сильный стыд и значительные усилия, чтобы скрыть свое поведение от других.
При рассмотрении функциональных грез, направленных на избавление от стресса и боли с помощью фантазий о повышении настроения и исполнении желаний, испытуемые утверждали, что важная роль их мечтаний была двоякой: отключение от страданий и волшебное превращение несчастья в желаемый опыт. Грезы использовали, например, чтобы сбежать от жестоких ссор между родителями. Погружение в сексуальные фантазии повышало настроение. В поиске близости и успокоения респонденты утешались, представляя, как воображаемый спутник жизни сопровождает их дома и на улице. Один субъект в грезах приводил в свою жизнь реальных людей, с которыми хотел бы поговорить, но ему казалось неловким завести разговор.
Насилие являлось популярной темой грез. Пятеро испытуемых говорили о преобладании агрессии, безжалостной жестокости, садизма и сцен кровопролития в своих фантазиях. Такие переживания казались участникам эгосинтонными и не обозначались как источник эмоционального расстройства. Самоидеализация по частоте не уступала насилию. Люди испытывали удовольствие, представляя себя теми, кем бы хотели быть: семейным человеком, успешным любовником или любовницей, власть имущим. Субъекты неоднократно вспоминали о неприятных событиях, изменяя неудачные диалоги и собственные фразы наилучшим образом. Не обходилось и без эротического доминирования над женщинами. Повторяющимися сюжетами были пленение, спасение и побег. Часто люди чувствовали себя пойманными в ловушку жестокого окружения, в грезах избегая мучительного прошлого и жизненных проблем.
Читайте также
Сексуальное возбуждение и плотские наслаждения с ненасытной компульсивностью, сбивающим с толку чувством вины и печального одиночества описано четырьмя участниками. Один субъект мог заснуть только после длительной компульсивной фантазии о флирте, ухаживании и соблазнении женщины, затем складывал одеяло в воображаемый женский торс и занимался с ним сексом. Девушка, пережившая инцест, смущенно рассказала, что способна получать сексуальное удовлетворение лишь тогда, когда фантазирует о рабстве и изнасиловании; она определила эти грезы как «самые эффективные снотворные транквилизаторы». Мужчина признался, что променял бы любую возможность заняться сексом с девушкой на длительную фантазию о сексуальном доминировании. Другой участник описал свой способ погружения в грезы:
К прочим темам мечтаний относились репетиции предстоящих диалогов, ожидаемое предательство со стороны, казалось бы, заслуживающих доверия знакомых, помощь нуждающимся и спортивные состязания. Все опрошенные связывали возникновение навязчивых грез с негативным детским опытом, например изнасилованием, эмоциональным пренебрежением, инцестом, задержкой полового созревания, ксенофобией. Кинестетические элементы присутствовали у пяти участников, повторяющиеся монотонные движения во время грез служили для гипнотического наведения или физического разыгрывания.
Несмотря на то что изученная авторами выборка получена из клинической популяции, результаты исследования согласуются с сообщениями о повышенном риске психопатологии среди людей с чрезмерной склонностью к фантазиям. Предрасположенность к грезам у 24% пациентов в израильской травматологической практике считается высокой. Профессор Сомер объясняет это тем, что пациенты отобраны из специализированной практики, а не из общей клинической группы: все участники в детстве пережили неблагоприятные обстоятельства. Анализ интервью в исследовании демонстрирует сложную картину. Все респонденты не только сообщили, что испытали в разной степени негативные переживания, обусловленные мечтаниями, но и описали широкий спектр полезных функций, связанных с образами идеализированного «Я», вовлеченного в откорректированное межличностное общение, а также успокаивающие переживания.
60% — по социальной фобии и социальной изоляции. Ухудшение показателей при возрастании склонности к грезам подразумевает усугубление психосоциальных проблем под действием неадаптивной мечтательности.
Исследователи предполагают, что
В 2016 году профессор Сомер продолжил изучение предыстории и поддерживающих факторов неадаптивной мечтательности. Выборка состояла из 16 человек, которые искали помощь и советы по поводу навязчивых грез от сверстников онлайн. Главный вывод работы заключается в том, что основой навязчивых грез является детское одиночество. Неспособность родителей или опекунов реагировать на чувства респондентов, возможно, оказывала постоянное давление, направленное на развитие внутренних ресурсов для выражения сильных чувств, ощущения состоятельности или успокаивающего комфорта. Респонденты говорили о сознательных решениях, которые они приняли в раннем детстве, чтобы выдать желаемое за действительное, как альтернативу мучительному одиночеству. Многочисленные отчеты о развитии неадаптивной мечтательности содержали описания детской боли, связанной с отсутствием друзей, с брошенностью и отверженностью.
Хотя склонность мечтать может привести к социальной изоляции, у авторов сложилось впечатление, что взаимосвязь между способностью к интенсивным мечтаниям и социальной изоляцией в детстве циклична и нелинейна. Взаимодействие социальной изоляции и соблазнительной компенсирующей внутренней реальностью было особенно заметно среди респондентов, которые сообщили о серьезных проблемах в детстве. Для многих участников семейные конфликты служили основным фактором стресса. Тем не менее даже люди, не испытывавшие детских травмирующих переживаний, предпочитали окружающей реальности уединение и свой внутренний мир. Личная «виртуальная реальность» служит для них постоянной компенсацией душевного расстройства, источником радости и вдохновения.
Грезы как зависимость
Участники исследования отмечали, что на грезы тратится много времени. Фактически респонденты прямо описали стремление к мечтаниям как зависимость. Временные затраты различались: некоторые говорили о 2–3 часах в день, тогда как другие обозначали более длительные периоды — 6 часов и больше. Огорченные психической зависимостью, стыдящиеся и обеспокоенные тем, что их раскроют, и полные решимости скрыть свою тайну от общества, многие респонденты обращались за профессиональной помощью.
Может быть интересно
Проведенное в Польше исследование 2018 года, основанное на интерпретативном феноменологическом анализе (IPA), однозначно рассматривает навязчивые грезы как новую форму поведенческой зависимости. Неадаптивные мечтатели имеют определенное сходство с проблемными интернет-игроками, которые играют для того, чтобы избежать реальных жизненных трудностей (бегство от реальности), и используют фантазию, чтобы испытать вещи, не существующие в реальности, или опробовать в игре альтернативные идентичности. Навязчивые грезы можно рассматривать как поведенческую зависимость, потому что люди испытывают острое стремление к ним или чувствуют себя вынужденными повторять и растягивать этот процесс. Некоторые сообщают о непреодолимом желании погрузиться в мир фантазий сразу после пробуждения или хотят продолжать фантазировать, если их прерывают. Кроме того, мечтатели обеспокоены потерей контроля над фантазиями и безуспешными попытками ограничить их до приемлемого уровня.
Компоненты поведенческой зависимости обычно идентифицируются как: а) значимость — деятельность становится важнее, чем что-либо еще, и доминирует над мышлением; б) изменение настроения — переживание деятельности ведет к возбуждающему удовольствию (кайфу); в) толерантность — привыкание, требующее нарастания объемов активности; г) отстранение — неприятные состояния, когда деятельность прекращается или внезапно снижается; д) конфликт (меж- или внутриличностный); е) рецидив — вызывающие привыкание паттерны легко и быстро восстанавливаются даже после длительного воздержания или контроля.
Навязчивые грезы — болезнь или симптом?
Исследователи обнаружили высокий уровень коморбидности навязчивых грез на выборке из 39 пациентов: 74,4% соответствовали критериям более чем трех дополнительных расстройств, а 41,1% — свыше четырех. Наиболее частым коморбидным состоянием являлся синдром дефицита внимания с гиперактивностью (76,9%); 71,8% соответствовали критериям тревожного расстройства, 66,7% — депрессивного расстройства и 53,9% — обсессивно-компульсивного или родственного расстройства; 28,2% пытались покончить жизнь самоубийством. Пациенты, отвечающие критериям неадаптивной мечтательности, часто имеют сложные психиатрические проблемы. Следовательно, навязчивые грезы отличаются от обычных мечтаний, а склонные к ним люди испытывают значительные страдания. Данные, полученные от 202 участников, показали, что у 64,4% из них было диагностировано психическое заболевание, включая депрессию (32%), тревожность (29%), обсессивно-компульсивное расстройство (11%), синдром дефицита внимания и гиперактивность (9%), посттравматическое стрессовое расстройство (7%), пограничное расстройство личности (4%), расстройство аутистического спектра (3%), психотические (3%) и диссоциативные расстройства (2%).
На выборке из 77 лиц с самостоятельно поставленным диагнозом навязчивых грез установлено, что увеличение мечтаний тесно связано с одновременным усилением других симптомов и отрицательных эмоций, а также с уменьшением положительных переживаний. Неадаптивная мечтательность временно сопровождалась обсессивно-компульсивными симптомами, диссоциацией и негативными эмоциями, при этом обсессивно-компульсивные проявления были единственным постоянным предшественником грез. Авторы пришли к выводу, что эти симптомы потенциально имеют общие механизмы и могут коррелировать с уровнем серотонина в развитии или поддержании болезненного состояния. Связь с обсессивно-компульсивными симптомами подтвердилась и на выборке из 510 участников. Неадаптивная мечтательность умеренно связана как с навязчивыми идеями, так и с компульсиями, включая компульсии проверки и повторения, навязчивые идеи, а также физические компульсии. Авторы считают, что диссоциативные механизмы играют важную роль во взаимосвязи навязчивых грез и обсессивно-компульсивных симптомов.
Лечится ли неадаптивная мечтательность
Участники описали свои попытки обращения за профессиональной медицинской помощью для избавления от неадаптивной мечтательности, в результате которой получали психофармакотерапию на основе ошибочного диагноза. Психотропные препараты, например антипсихотические, помогали незначительно, уменьшая тревожность, но не устраняя навязчивые грезы. Другие сообщили об умеренном улучшении симптомов депрессии и об отсутствии ответа неадаптивной мечтательности на различные селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как паксил или циталопрам. Респондентам были поставлены различные диагнозы, включая депрессивное расстройство, тревожное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство, пограничное расстройство личности и диссоциативное расстройство или несколько диагнозов одновременно. Стыд и страх быть неправильно понятыми служили препятствиями для точности диагностики и правильного выбора последующей терапии.
Читайте также
На основании предварительных данных исследователи предостерегают людей с навязчивыми грезами от употребления марихуаны или синтетических агонистов каннабиноидных рецепторов. Что касается потенциально полезных при неадаптивной мечтательности соединений, у 24% участников антидепрессанты вызывали уменьшение симптомов по сравнению с 10%, которые заявили, что препараты слегка или значительно усилили грезы. Кроме того, у 7% нейролептики уменьшили симптомы, тогда как только 2% сообщили об их усилении. Авторы полагают, что антидепрессанты СИОЗС оказались относительно эффективной подгруппой препаратов и могут стать лекарствами первой линии при неадаптивной мечтательности.
Вместо заключения
Мечты — это нормальная и очень распространенная умственная деятельность с бесчисленными ежедневными короткими эпизодами фантазий, однако про чрезмерную, неконтролируемую, тревожную и дисфункциональную форму грез до сих пор известно мало. Последние пять лет интерес к этому явлению возрос, во многом благодаря усилиям профессор Сомера и его коллег, но в русскоязычной научной литературе проблема навязчивых грез до сих пор полностью игнорируется и затрагивается лишь в некоторых СМИ.
Главный вывод большинства исследований заключается в том, что существует острая необходимость в раннем выявлении неадаптивной мечтательности, ее правильной диагностике в зрелом возрасте, изучении взаимосвязи с другими психологическими и психическими расстройствами и предотвращении постановки неверного диагноза с последующим назначением неподходящей терапии. Среди исследователей продолжается спор о том, следует ли классифицировать определенные проблемные формы поведения как новые поведенческие зависимости или надо избегать чрезмерной патологизации повседневной деятельности. Судя по имеющейся к настоящему моменту информации, навязчивые грезы скорее являются не самостоятельной патологией, а симптомом, указывающим на возможное присутствие коморбидных нарушений психики, которые могут потребовать серьезного лечения.
Проверить себя по шкале склонности к навязчивым грезам читатель может в автоматизированной версии опросника, переведенной на русский язык. Подробнее ознакомиться с проблематикой и опубликованными научными работами по неадаптивной мечтательности можно на сайте проекта профессора Сомера. Также существует небольшое русскоязычное сообщество «Анонимные Дейдримеры», предлагающее онлайн-собрания для людей, страдающих от навязчивых грез и желающих найти поддержку.
Сны наяву
Сон наяву – это форма сновидения, только возникающая во время нашего бодрствования, тогда как обычные сны случаются ночью, когда мы спим. Вот и вся разница. Ведь оба эти явления происходят, когда человек расслаблен до такой степени, что происходящее вокруг для него не существует. Его мысли в таком случае могут унестись, куда им только заблагорассудится.
По этой причине в обеих разновидностях снов часто фигурируют странные люди, животные… Или возникают ситуации, которых в реальной жизни не бывает. Ночные сновидения даже более необычны и далеки от реальности, чем сны наяву, потому что спящие люди полностью теряют контроль над полетом своих мыслей.
Интересно отметить, что детей посещают сны наяву двух типов, которых у взрослых не бывает: сны о «воображаемом друге» и о «приемыше». Ребенок, которому не с кем поиграть, может выдумать себе такого друга. А иной ребенок любит воображать, что он не простой человек, а на самом деле принц или принцесса, и что его родители – король и королева, предположим. Такой ребенок начинает видеть сны наяву о том, что он живет с приемными родителями и что в жилах его течет королевская кровь…
Из всего этого можно сделать вывод, что наши сны наяву выражают то, что нам нужно или хочется. То, во что хочется верить. Наши ночные сновидения обычно выражают не только это, но и то, что нас пугает. Поэтому сны наяву, в отличие от ночных сновидений, часто называют «грёзами».
В обоих случаях сон – это не нечто «извне», а выражение внутреннего мира человека: его желаний, нужд, страхов, вожделений и так далее. Сон дает им возможность вырваться наружу. Сны наяву могут дать человеку то, чего ему хочется, но чего он лишен в реальной жизни. В некоторых случаях они ему помогают спланировать свои действия и в реальной жизни. Ночные сновидения, заставляя человека забывать о неприятностях реальной жизни и воплощая его мечты, помогают ему спать до тех пор, пока он не отдохнет.
Однако и сны наяву способны восстановить наши силы. Как правило, в эти минуты чувствуешь прилив сил гораздо больше, нежели после ночного пробуждения. Также сны наяву более приятны по эмоциональному ощущению, нежели ночные. Психологи не берутся объяснять, почему так происходит.
Сон – это то, что мы рассказываем сами себе. Как правило, многое в этом рассказе (а бывает, и все!) преувеличено, приумножено, гипертрофированно. И все это происходит, благодаря нашим желаниям, мечтам. Именно они дают тот полет мыслей и фантазии, которые сопровождают сны наяву.
Если сон и имеет какое-либо «значение», то только для человека, его видящего. Конечно, каждый символ, каждый предмет можно трактовать как тот или иной знак, однако не стоит зацикливаться на предметности сновидений. А лучше попытаться запомнить те ощущения и эмоциональные состояния, которые вы испытали после пробуждения. Возможно, именно эти ощущения и подскажут вам секрет ваших сновидений, как зеркальный мир, отражающий вашу реальную жизнь…
Не бойтесь мечтать, не бойтесь желать и воплощать свои фантазии и идеи – и не только в снах наяву, но и в реальной жизни!
Гипнагогия
Представьте: вы лежите в кровати, конечности уже приятно тяжёлые, мысли уплывают куда-то, вы уже практически видите начала сна. И тут сосед с грохотом выкидывает бутылки в мусоропровод. Вы подскакиваете в постели, а перед глазами – яркий образ из грубо прерванных грёз. Поздравляем, вы только что пережили гипнагогию, так любимую творческими людьми.
Гипнагогия – состояние между сном и бодрствованием, некий лимб для нашего сознания. Согласно научным исследованиям в мозгу в это время смешиваются два типа волн: альфа и тета. Альфа-волны наиболее активны в сознательном, но расслабленном состоянии, например, во время медитации или спокойного отдыха. Тета-волны сильнее всего проявляют себя во время фазы быстрого сна. Другими словами, эти два вида мозговой активности обычно не пересекаются, и только гипнагогия соединяет несоединимое. Человек в таком состоянии получает лучшее от сознания и подсознания. Благодаря элементам быстрого сна мозг обрабатывает впечатления прошедшего дня и воспоминания, но при этом реагирует и на окружающую обстановку. Вы и спите, и воспринимаете реальность одновременно. Так рождаются самые абсурдные, но впечатляющие грёзы.
Обычный сон в состоянии гипнагогии – видения абстрактных геометрических фигур, которые постепенно «распадаются». Другой распространённый тип: вы «выполняете» действия из вашей повседневной жизни, повторяете их вновь и вновь. Это называется «эффект тетриса». Нередко так бывает после целого дня, проведённого за видеоиграми или за «запойным» просмотром сериала: вы «доигрываете» или «досматриваете» серии перед сном. Иногда появляются слуховые или даже тактильные галлюцинации: человек слышит обрывки фраз, мелодий или трогает камни.
Одним из страстных любителей гипнагогии и связанных с ней ярких видений был Сальвадор Дали. В принципе, его работы говорят сами за себя – такие сочетания не придумаешь в ясном уме. Художник считал сны наяву самым простым ключом к подсознательному и даже разработал собственный метод погружения в это состояние. Он садился в кресло, держа между большим и указательным пальцами металлический ключ, точно под ключом стояла тарелка. Дали начинал дремать, и когда его тело достаточно расслаблялось, он ронял ключ. От звука удара по тарелке сюрреалист просыпался и записывал свои видения. Результат его экспериментов мы наблюдаем на картинах.
Грёзы в состоянии гипнагогии стали стимулом для создания множества произведений искусства. Рихард Вагнер говорил, что написал целую оперу на основе короткого сна, увиденного после сытного обеда. Бетховен экспериментировал со сном, чтобы найти вдохновение для симфоний. Мэри Шелли утверждала, что Франкенштейн и его Монстр стали результатом утренних сонных галлюцинаций: «Мои глаза были закрыты, но ум остр, когда я увидела сюжет будущей книги». Даже учёные используют гипнагогию для повышения своей продуктивности: самым ярким её приверженцем был изобретатель Томас Эдисон.
Гипнагогия действительно отличный источник оригинальных идей и нестандартных подходов, ведь в этом состоянии вы не ограничены каким-либо рамками, но всё ещё здраво мыслите. Если вы застряли в работе над творческим проектом или не можете найти решение какой-то проблемы, возможно, стоит перенять опыт Дали. Не нашли ключ и тарелку – не беда, подойдёт и будильник смартфона, вам нужно всего 10-15 минут, чтобы испытать сон наяву. Но будьте осторожны – если вы не планируете стать великим сюрреалистом, то чересчур увлекаться подобной техникой не стоит. Слишком частые пробуждения в стадии быстрого сна нарушают циркадные ритмы и могут привести к бессоннице. Используйте управляемую гипнагогию в исключительных случаях, так эффект будет сильнее.