а что поделать в такой стране живем
Что делать, если вы уехали жить за границу, но вам там тоскливо
Нам всем казалось, что мы переселяемся в новый мир, словно делая левел-ап в компьютерной игре и переходя на новый уровень. Нам казалось, что сейчас жизни обнулятся, все начнется заново и точно будет лучше. Сейчас заживем, ребята. Но на новом уровне этой компьютерной игры оказалось куда сложнее, чем на предыдущем.
За месяцы эмиграции я понял, насколько психологически сложным делом оказался переезд. Расскажу, какие трудности ждут после переезда и как к ним подготовиться.
Первое что пострадает после эмиграции — это ваши социальные связи. Дома останется группка друзей, с которой будет сложно увидеться: не будешь же планировать вечеринку за пару месяцев, а в редкие случайные приезды домой все традиционно заняты своими делами.
Старые друзья уходят легко, новые не появляются. Кажется, что к тридцати годам способность заводить друзей совсем атрофируется, и продолжаешь жить с теми, кто уже есть и остались. Иностранцы вокруг вас слабо годятся в приятели. Во-первых, вы неважно знаете язык для того, чтобы обсуждать на нем предельно тонкие ощущения, впечатления, воспоминания и страхи. А во-вторых, быстро заметите, что их это все не особо интересует.
Мы спасались дружескими вечеринками по скайпу. Важно вспомнить какой-нибудь ритуал и повторить его. Например, с одними друзьями мы любили сварить картошки, порезать семги, приготовить соус из сметаны и чеснока и открыть пару бутылок вина, разговаривая полночи о нас. Стали делать то же самое, но дистанционно. Они варят свою картошку в Нью-Йорке, мы свою — в Берлине. Это, конечно, эрзац-вечеринка, но хотя бы что-то.
Если ваши друзья уехали, а вы еще нет — напишите им обязательно и устройте вечеринку. Поверьте, их там накрывает. И они думают, что совсем вас потеряли.
Кажется, что все города можно разделить на несколько категорий. Есть провинциальные города вроде Челябинска или Спрингфилда. Есть скучные столицы вроде Риги или Оттавы, есть приятные Берлин, Париж, Лиссабон, Рим, Токио. А есть мировые столицы: Нью-Йорк, Лондон, Москва. Это значит, что почти всегда вы из Москвы уедете в более скучный город — и начнете скучать.
Вместо лекций и вечеринок вы получите горсть музеев, соседей с детскими колясками да парки. Вместо интересных компаний и дружных офисов — тошную корпоративную культуру, от которой хочется отгородиться. Когда руководитель предложил моей супруге повысить ее зарплату, она попросила дать ей вместо этого дополнительный выходной.
В такой атмосфере вам захочется окуклиться. Я знаю людей, которые по нескольку дней вообще не выходили из дома — а еще год назад они радостно рассматривали в Google фотографии улиц своей новой родины. Чтобы страдать от этого поменьше, важно придумывать себе новые ритуалы, буквально вытаскивать себя за волосы из скуки. Например, раз в неделю ходить в музей, каждый раз в новый, или побывать в 30 кафе вокруг дома, составить их рейтинг и опубликовать в Facebook. Я каждый день не меньше часа хожу пешком и фотографирую все вокруг — кое-как это помогает.
Культурные отличия врежут еще сильнее, чем скука. В начале января вы привычно вынесете елку в мусорку, а на следующее утро обнаружите ее у своей двери — елки можно выбрасывать только два дня в году, и вы все пропустили. Привычно придете на осмотр новой квартиры в аренду и найдете в ней вечеринку из десятков таких как вы, а риелтор будет только собирать со всех пятистраничные анкеты, к которым нужно приложить фотографию всех членов семьи включая кота. За лечение зуба вам выставят счет в 800 евро, вместо сметаны в магазине купите только соленый творог, случайный прохожий вызовет полицию и подаст в суд за то, что вы его окатили водой из лужи. Я даже не говорю о страданиях сильного и умного тридцатилетнего мужчины, который не может вызвать, а после — понять сантехников, пришедших чинить его засор. На каждом шагу мир будет слегка иным, и на каждом шагу он будет испытывать на прочность и без того шаткую эмигрантскую психику.
Прежде чем переезжать, постарайтесь найти себе опытного приятеля. Он сходит с вами за пропиской, поговорит по телефону с разгневанным соседом, переведет счет из банка. Эмигрировавшие соотечественники крепко скучают и всегда рады помочь — пользуйтесь этим смело. Через пару лет вы заскучаете сами и будете перевозить, ходить, разговаривать за других.
Переезжать — трудно. Жизнь врежет так, как не била раньше. Вся ваша жизнь будет состоять из пучка проблем. А еще переезжать — весело. Как еще узнаете, что яйцо-сюрприз по-немецки — это киндеруберрашунг, что можно круглый год ездить на велосипеде, пить вино в парке и кормить гусей хамоном.
Ищите психотерапевта, держитесь за друзей, заберите с собой любимые пластинки (не грустные), пейте только дорогой алкоголь, чтобы не сорваться. И ничего не бойтесь.
А что делать? В такой стране живем!
Командорский заповедник. Популярные вопросы/ответы
Решила подсобрать в кучу все вопросы, которые мне с регулярностью раз в месяц задают в личку инстаграма.)
3. А медкомиссию надо проходить?
Для устройства на работу медкомиссия не потребуется, а вот для личного спокойствия было бы не лишним. Обязательно сходите к стоматологу и вообще подправьте все свои болячки. Лучше быть уверенным в своём здоровье и правильно оценивать свои силы.
Плюс надо проработать год, иначе придётся вернуть деньги. Помните это.
6. Сколько можно заработать?
Зависит от занимаемой должности, дополнительной ставки и совмещения обязанностей. Сразу скажу, что зарплата от 100 тыщ только у замов и директора, на остальных должностях не рассчитывайте на высокий заработок). Но вы всегда можете браться за проекты, которые дополнительно оплачиваются и премируются. Будьте инициативными!
7. В чем заключается работа в селе?
Опишу коротко, обобщённо и только по отделу охраны (так как сама там работала).
Инспекторы могут работать с документами в офисе (отчетность, протоколы), в гараже (если есть техника\познания в ремонте), помогать на разгрузке\погрузке корабля, уходить\уезжать в патрулирование по окрестностям, заниматься хоз.работами в визит-центре. Если совмещать другие должности и обязанности, то работа добавляется и по ним.
8. Когда и на сколько дают отпуск? Можно ли его поделить на две части?
Вы в праве взять отпуск спустя полгода работы и отгулять около месяца, но все в основном берут раз в год. Время отдыха составит 56 дней.
10. Можно ли приехать волонтёром?
Да, но оплачивать всё придётся самостоятельно (кроме некоторого запаса продовольствия и в некоторых случаях жилья). Или ищите спонсоров)).
11. Есть ли от заповедника жильё в Петропавловске-Камчатском?
Да, только заранее узнавайте о возможности там остановиться, может быть занято. Это служебная квартира, в которой живут сотрудники, которые приехали в командировку или проводят там время в ожидании самолёта.
12. Есть ли возможность работать вахтовым методом?
Не слышала о подобных прецедентах. Начальство заинтересовано в сотрудниках, устраивающихся на долгосрок. Да и вам будет дороговато (даже по прописке) мотаться туда-сюда.
14. Командировки только длинные, на 45 дней?
Нет, бывают и однодневные, и недельные, и двухнедельные. Это зависит от задач. Мы были «кордонщиками», поэтому чаще уезжали именно в длительную командировку на дежурство, но попадали на однодневную на о.Топорков и в бухту Командор, и на недельную в бухту Полуденная (хоз.работы).
19. Что такое кордон и что там делать?
Распорядок дня на кордоне
Окраины Москвы с высоты.Панельное гетто
Всем привет, хочу поделиться с вами фотографиями окраин Москвы и ближайших городов Московской области.
Ивановское
Спасибо за просмотр!
Больше фото в паблике вк холод бетонных стен
https://vk.com/moscowoutskirts
Центр Москвы с высоты
Всем привет, этим летом я преимущественно снимал в центре Москвы и хочу поделиться с вами наиболее удачными снимками.
Снято из района Беговой
Снято из района Якиманка
Вид на Москва сити и строящиеся небоскрёбы Capital towers
Снято из Савеловского района
Вид на ЖК Триумф Палас
Спасибо за просмотр!
Больше фото других районов в паблике: холод бетонных стен
https://vk.com/moscowoutskirts
В Питере закрасили граффити ко дню медицинского работника
Работа была сделана на трансформаторной будке, которая принадлежит «Ленэнерго». В пресс-службе компании заявили «Подъёму», что граффити закрасили «по требованию законодательства Петербурга».
«Объект приведён к нормам законодательства Петербурга по благоустройству. Восстановлен его внешний вид. Раньше не закрасили, потому что у нас примерно 20 тысяч объектов в Санкт-Петербурге».
Граждане каких стран побывали на МКС с начала её эксплуатации?
Больше интересных карт в телеграм-канале THEWORLDMAPS
Фотографии районов Москвы с высоты
Всем привет, хочу поделиться с вами собственными фотографиями Москвы с высоты.
Спасибо за просмотр!
Больше фото вы можете увидеть в паблике вк: холод бетонных стен
А также заказать прогулку по местам с таким видом
Фотографии спальных районов Москвы с высоты
Всем привет, хочу поделиться с вами собственными фотографиями Москвы с высоты.
Больше фото в паблике вк: холод бетонных стен
Фотографии спальных районов Москвы
Подборка фотографий спальных районов с высоты
Больше фото в группе вк: холод бетонных стен
«Мам, построй мне гостиницу. Я ключи выдавать буду»
В ночь, когда они узнали о лейкодистрофии (сколько ему оставалось лет жизни, никто сказать не мог), Лёвка с мамой легли в обнимку в палате московской больницы. И Вика, кусая подушку и сдерживая рёв, прошептала в любимое ухо: «Сыночек, ну чем же тебе помо-о-о-очь?» Обращаясь скорее не к Лёвке, а по инстанции выше. Но Лёвка неожиданно ответил – чётко, конкретно и тоже шёпотом, под одеялом: «Мам, построй мне гостиницу. Я ключи выдавать буду».
«И я ему обещала: построю».
Так на карте северных, мурманских, окраин нашей родины появилась точка – точка начала удивительного Лёвкиного путешествия по его маленькой жизни. Гостиница «Виктори» в посёлке городского типа Никель.
«Ты чокнулась, Вик? Да ты сумасшедшая!» – сказал Лёвкин папа, когда Вика с сыном вернулись из Москвы. С диагнозом. «И целью всей жизни».
«Мы – на краю света, муж – под землёй, вокруг только сопки» – так описывает Вика их никельскую моножизнь. До границы с Норвегией – 20 км, топонимы кругом сплошь финские. И сам посёлок финской постройки, довоенной. И добывающий руду жизнеобразующий комбинат – тоже. А остальное всё – наше, общероссийское.
Никель – это 143 жилых дома в долинке. Над ними 3 трубы, говорящих с холодным розовым закатом. Снега. Сокращения кадров. Одним словом, конец света. Сюда в 2009-м, спустя год после рождения Лёвки, британская музыкальная группа приезжала «за натурой», клип снимать: утопленные в сугробах ржавые «жигули», серые дома, бродячие собаки, псевдоплюшевые шторы квартир типовой застройки. В песне – слова: «Прощай, мёртвый город! До тех пор, пока лёд не начнёт таять».
Лёд начал таять 5 лет назад, когда Лёвке Донцу диагностировали лейкодистрофию, редчайшую форму. Белое вещество головного мозга начинает медленно умирать. Постепенно замедляется речь, нарушаются моторика и восприятие – как будто организм уходит в зону вечной мерзлоты…
А вот посёлок, наоборот, из-за Лёвки как раз из неё выходит.
Когда ещё не было диагноза, Вика моталась с сыном по реабилитационным центрам, жили по съёмным углам, гостиницам. «Вот тогда, думаю, в Лёвке и засела эта мысль – про гостиницу. Он же у нас страшно общительный, ласковый, бабник, девчонок всех зацелует, на каждом ресепшне заберётся на коленки и давай ключи выдавать…» Теперь Лёвка хотел выдавать ключи сам. От своей гостиницы. А Вика хотела, чтобы он успел всё. Ведь если успеваешь всё, то не так уж и важно – как долго?
«Когда муж понял, что я уже не отступлюсь, встал со мной в этой упряжке рядом. Тёма у меня 204 см ростом; я – голова, а он – руки. Я работала в БТИ, зарплата была 21 тыс., муж – в шахте. Никто не верил, что у нас получится. Никто и никогда. Я и сама думаю, что иначе как чудом случившееся с нами не назовёшь».
На этом деньги кончились. А Лёвкино время продолжалось. «Я пошла в банк за кредитом – надоумили попросить грант. Попросила. Отфутболивали 5 раз. Но меня в дверь – а я в окно. Пять раз возвращалась наутро с новыми бумагами. И они просто поняли, что проще мне дать эти деньги». На первый грант, 500 тыс. руб., застеклили окна, повесили двери. Привезли из Мурманска 1200 кг кафельной плитки. «Тёма опаздывал на работу – разгрузили эту тонну вдвоём за 15 минут…» Спина сломалась, деньги вышли. Вика пошла за вторым грантом – уже в Апатиты. Выбила. Провели канализацию и электричество. По поводу третьего приехал из Мурманска сам замминистра. «Красивый, в галстуке, а у нас тухляк, разруха, я в строительной робе: «А вы уверены, что справитесь?» – «Клянусь, миленький, только дайте!» Справились. Сделали отопление. Грантов больше никто не предлагал. И тогда Вика взяла беспроцентный заём, большущие деньги, 3,5 млн. «Мосты были сожжены, пути назад не было». Лёвка ждал.
«Виктори» – значит победа
Гостиница «Виктори» – конечно, Виктория, конечно, победа – в посёлке Никель открылась в срок, 2 года назад. «У парадного входа уже стояла делегация, а в одном из номеров ещё потолок доделывали». Интерьеры выбирал Лев Донец. На трёхколёсном велосипеде он тогда катался уже пристёгнутым за пояс. Вот эту яркую зелёную полоску в стандартах, вот эти розы в номере для новобрачных, вот эту плитку для санузлов, вот этот ламинат в коридор, на полу которого сидит сейчас, вот эти ключи с пластиковыми бирками – которые теперь сам выдаёт, медленно выговаривая постояльцам: «Добро пожаловать!»
И в Никеле тает лёд.
Кто-то, конечно, по-прежнему продолжает недоумевать: «Больной ребёнок! А они живут и радуются!» А кто-то передаёт по сарафанному радио – дальнобойщики, таможенники, норвежские туристы: «В Никеле гостиницу наконец открыли! И ключи там тако-о-ой парень выдаёт!» Улыбака, первоклашка, Лев Донец, хозяин. «В день открытия Лёвка так гордился: «У меня теперь есть своя гостиница! Моя! Мне мама построила!» И самое главное, волны этой радости распространяются за пределы социальной гостиницы на 11 номеров.
«Сотрудников у нас 6, пока работаем, только чтобы им зарплату платить и за «коммуналку» отдать». Вот Игорёк – местный, никелевский. Были жена, дети. Пошёл в кафе отдохнуть – драка, пробили голову, кома. Игорёк не умер, но получил инвалидность. И остался один. Виктория Федотовская взяла его на ресепшн. Заново учился писать – на гостиничных бланках. Говорить – отвечая по слогам на звонки: «Ал-ло, «Вик-тори» слу-шает». «А это Светулька, горничная, одинокая мама с ребёнком». Ребёнок – со Светулькой на смене, оставить не с кем, а на эту работу можно с детьми. И трудовая, и северный отпуск 52 дня, и больничные. «У нас никто из предпринимателей так не работает… Маруська – тоже одиночка, бухгалтер-пенсионер. Мы простых людей не берём. Только тех, кто никому больше не нужен».
Лев Донец, редкий герой непроходимой беды, обернувшейся огромным светом, сияет своей улыбкой, сидя на полу площадки 2-го этажа, покрытом персонально им выбранным ламинатом. Вика рассказывает про Голландию, где, говорят, разрабатывают лекарство от их болезни. О том, что они мечтают попасть в клинические испытания, что согласны на любые эксперименты, а у меня в голове крутится клип, снятый 10 лет назад в посёлке, где сейчас уже все дома покрашены разноцветной краской. В песне есть и такие слова: «Мы движемся к звёздам. И всё, к чему мы прикасаемся, уже становится нашим. Давайте жить – пока живы».
P. S. Да, кстати. «Лёвка говорит, ему хотелось бы теперь ещё и свой ресторан».
«Люди терпят неудобства, но не хотят приложить даже малейшее усилие. »
Из ЖЖ Фритцморгена:
В 2003 году я переехал жить из Казахстана в Нижний Новгород. Некоторые вещи для меня были поначалу дикими. Например, в первом жилье, которое я купил зимой, наружная деревянная дверь подъезда в полуоткрытом состоянии вмерзла в ледяной сугроб. Навеса над подъездом не было, а внутренняя дверь висела на одной петле и принципиально не закрывалась. В подъезде стоял собачий холод, а все соседи (пять квартир) жили в ожидании чудесного спасения от местного ЖЭКа.
Через пару недель в субботу утром меня разбудил рев камазовского дизеля и чёрный выхлоп в открытую форточку. Оказывается, у моего дома была разворотная площадка для фур. Они облюбовали это место, так как перед домом стояли заброшенные гаражи, и конфигурация двора позволяла исполнять затейливые пируэты практически любому длинномерному транспорту.
Ситуация мне не понравилась. Первым делом я купил две петли, две пружины и лом. Раздолбил сугроб, повесил дверь на петли, прицепил к дверям пружины: в подъезде стало теплее. Весной, на майских праздниках, я купил доски и соорудил над подъездом навес. Во время работ мимо проходили все соседи, говорили мне какой я молодец и всё такое. Помогать однако никто не вышел. Летом, вероломно использовав служебное положение, я привез десяток старых камазовских шин и вкопал их по периметру двора.
Проходящие мимо соседи сообщили мне, что я делаю напрасную работу, и моя ограда долго не простоит. Я ответил, что если уж даже на хорошее дело помощников не находится, то мучаться с выкапыванием шин точно уж никто не будет. Так оно и вышло. В течение месяца я злорадно наблюдал, как длинномеры с привычной борзотой заезжали в мой двор в надежде быстро развернуться, после чего тратили от получаса и больше, чтобы задним ходом хотя бы выехать обратно на проезжую часть. Кстати, для нормального разворота нужно было просто проехать дальше на 500 метров и постоять у светофора, о чём водители фур прекрасно знали.
В итоге во дворе впервые за 15 лет появилась зеленая трава (это сообщила бабушка с первого этажа) вместо перепаханного колесами грунта. Между баллонами посадили деревья. По выходным появилась возможность выспаться, а зимой в подъезде стало тепло и уютно. Сейчас 2018 год и всё то, что я соорудил, работает до сих пор. Прошло уже 15 лет.
На следующем месте жительства перед подъездом была детская площадка. Каждую зиму её засыпало снегом по уши. Трактор, расчищая дорогу у подъездов, добавлял сюрпризов. Как правило, в субботу я брал лопату и полностью расчищал всю площадку: горку, качели, лестницы и все тропинки. Как-то раз, узнав, что на соседней улице планируется снос и расселение квартала, я договорился с тамошними жителями, и мне разрешили забрать у них турник, ракету и лестницы с условием, что я их поставлю во дворе на радость детям, а не сдам на металлолом.
После снегопада на площадке никого не было. Как только площадка наполовину расчищалась, на ней появлялись ребятишки с папами. Папы приходили без лопат, но с умными разговорами за жизнь и сигаретами в зубах.
Сейчас я живу в частном доме в посёлке из таких же домов. До нашей улицы проходит дорога. Зимой трактор сгребает снег к поребрикам, ширина дороги уменьшается до одной полосы, разъезжаться сложно. Я опять беру несколько лопат и иду расчищать за трактором. На работу уходит 4 часа минимум. Помощников, как обычно, нет. Соседи, проезжающие и проходящие мимо, рады чистой дороге, но помогать не пытаются. Летом в майские праздники я устраиваю субботник по уборке мусора на дороге от улицы к магазину. Это феерическое зрелище. Абсолютно все проходящие мимо граждане сообщают, что они тоже поучаствовали бы, но не знают как. В ответ на предложение вывезти уже собранный мусор или пособирать мусор в мешок, выясняется, что:
А. Машина-то есть, но она накануне сломалась и как только ее починят, то сразу же помогут. Нужно только подождать.
Б. Водитель уже выпил пива и за руль нельзя, но так бы, конечно, с радостью помог.
В. Уже идут с субботника и устали.
Г. Если бы я написал объявление заранее и развешал на всех столбах, тогда бы конечно помогли. А сейчас планы и всё такое.
На моей работе неоднократно сталкиваюсь с моментами, когда люди терпят неудобства, но не хотят приложить даже малейшее усилие, чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Например, можно взять клей ПВА и проклеить рассохшийся деревянный стул перед выходными. А можно этого не делать и в течение недели изображать из себя акробата.
Можно сшить мягкую подушку под задницу. А можно всю неделю работать на кране, сидя на железном стуле, жалуясь на холод и тяжелые условия труда. Можно из бесхозных досок и десятка личных гвоздей соорудить козлы, чтобы положить три лома, и они будут чистыми. А можно ничего не делать и бросать инструмент в окалину и грязь, после чего рабочие перчатки становятся мокрыми и грязными всего за полсмены.
Я собственно, к чему: я о зоне комфорта. Для кого-то она ограничивается диваном. Для кого-то забором вокруг дома. Для других зона комфорта – это все те места, которые приходится посещать.
Перевоспитать людей, выкидывающих окурки из машины, наверное, невозможно. Тех, кто плюет и сморкается у всех на виду – наверное, тоже. Многие взрослые люди, к сожалению, до сих пор считают, что им по жизни должны:
— руководители любого ранга;
— а сотрудники любой сервисной службы вообще должны в лепешку расшибиться.
Поэтому ноги можно у входа не вытирать, договорённые сроки встречи не соблюдать, официанты должны подходить в глубоком поклоне, окурки можно кидать на пол мимо пепельницы и в таком же духе.
Но всё, что я, например, делаю – это я делаю не в надежде получить благодарность соседей. Это я делаю исключительно из эгоистических соображений. Я улучшаю свою зону комфорта. Если кто-то воспользуется тем, что я сделал – пожалуйста, мне не жалко. Это одна сторона вопроса. Вторая – на меня смотрит подрастающее поколение. Возможно, их родители рассказывают, что нужно дождаться ЖЭКа, снегоуборочной машины, приезда Путина или прилёта инопланетян. Но дети идут играть на чистую площадку и видят, что всё зависит только от возможностей одного человека. Почищу я дорогу – их папы проедут. Не почищу – будут буксовать.
Я считаю, что безвозмездная помощь – это не наказание и не тяжкий груз, который нужно везти. Это личное решение каждого человека. Это не отмазка для проверяющего. Когда мы с детьми идем зимой кататься на залитую водой деревянную горку, которую построил в одиночку старый дед, к которому собственные внуки приезжают только на каникулы – это нормально. Когда мы с сыном расчищаем эту горку от снега для того, чтобы катались чужие дети – это нормально. Потому, что когда я был мелким щеглом, в нашем дворе чьи-то отцы заливали для нас каток и строили ледяную горку. Об этом я помню до сих пор, и по-прежнему буду делать бесплатно то, что считаю нужным.